«Я не хочу, — в сотый раз повторил про себя Джорджицу. — Я не хочу становиться таким, как они… и не хочу, чтобы они расправились со мной так же, как с беднягой Папеску».
Раду Папеску был врачом, делавшим вскрытие Николае и Елены Чаушеску после того, как Траян осмотрел их на футбольном стадионе в Тырговиште. Месяц назад доктора обнаружили в ванной — со вскрытыми венами. В теле почти не осталось крови — но не было ее и в ванной, потому что доктор перед смертью зачем-то вытащил пробку. Самоубийцы обычно так не поступают.
Генерал повертел в руках «Паркер», потом решительно сдвинул в сторону конверт с деньгами и дописал на листе:
«Я не вижу другого выхода, чтобы освободить себя от этого страха, который делает мою жизнь невыносимой. Я никого ни в чем не упрекаю и прощаю тех, по чьей воле я оказался в безвыходном положении. Да поможет мне Бог решиться на это!»
Отодвинул записку, быстрым движением поднял пистолет и так же быстро — чтобы не успеть испугаться и передумать — выстрелил себе в висок.
Хранитель Ватиканской апостольской библиотеки стоял на коленях, глядя в узорчатый пол, не смел поднять головы.
— Не понимаю, — тихо промолвил папа. — Пропала? Из реликвария? Как такое могло случиться?
— Ваше святейшество, я даже не могу предположить… — забормотал едва живой от страха старенький хранитель. Голос его дрожал, и папа забеспокоился, как бы верного Паоло не хватил удар — прямо здесь, во внутренних покоях Дворца Сикста. Поднявшись со своего кресла, Бенедикт Шестнадцатый сделал несколько шагов, нагнулся и возложил сухую крепкую ладонь на голову хранителя.
— Не переживай, сын мой, — сказал он ласково. — Эти стены хранят слишком много тайн… В реликварий ведь давно не заглядывали?
— О да, ваше святейшество! Последний раз это было еще в том столетии… Я проверил всю книгу посещений…
— Значит, кто-то сделал это втайне от тебя, сын мой. Кто-то, кто знает о существовании Серебряного Зверинца.
Хранитель молчал. Плечи его вздрагивали, а из глаз капали на мраморный пол по-детски крупные слезы. Папа мог понять старичка — ему был доверен секрет, о котором не ведал сам архивариус Ватиканского секретного архива и Библиотекарь римской церкви архиепископ Жан-Луи Брюге, а он оказался недостоин этой высокой чести.
Но Бенедикт Шестнадцатый не винил хранителя. Он слишком хорошо представлял себе, какие могучие силы плетут интриги вокруг трона святого Петра. Для них в Ватикане нет закрытых дверей, нет надежных замков и сейфов.
Однако кому мог понадобиться предмет, у которого было столь специфическое, столь зловещее назначение?..
— Не плачь… — сказал Бенедикт Шестнадцатый. — Скажи лучше — нашел ли ты то, что я просил тебя отыскать?
— Да, — воскликнул хранитель. — Я нашел!
Он довольно резво для своего преклонного возраста вскочил с колен, бережно извлек из кожаного футляра старинный пергамент и с низким поклоном протянул его папе.
— Вот она, ваше святейшество…
Папа принял рукопись, осторожно провел пальцами по переплету.
— Иди, сын мой, за тобой нет греха… — мягко промолвил он.
Хранитель с благоговением поцеловал Перстень Рыбака и, поклонившись, удалился. А Бенедикт Шестнадцатый уселся за стол, нацепил на нос очки и, вознеся молитву Всевышнему, раскрыл рукопись, которую, будь на то его воля, не хотел бы даже видеть.
«Сообщение фра Бернардо, личного посланника его святейшества Николая Пятого в землях венгров,
