Стэнтон, Клэнси. Они тебя с собаками ищут, а ты не отвечаешь. Я чуть было не рехнулся, гадая, что с тобой приключилось!
Вот черт! Я закрыла глаза.
— Папа узнал про Натана.
Кэри молчал, и только шум транспорта свидетельствовал о том, что связь не прервалась. И наконец я услышала:
— Вот облом! Ох, детка! Это очень плохо.
В его голосе было столько сочувствия, что у меня сжало горло. Но плакать уже просто не было сил. Неожиданно уличный шум в трубке исчез. Похоже, Кэри удалось найти тихое место.
— И как он?
— Очень переживает. Господи, Кэри, это было ужасно. Мне показалось, что он даже заплакал. И вообще, он жутко зол на маму. Наверное, именно поэтому она и названивает мне.
— И что он собирается делать?
— Вылетает в Нью-Йорк. Точное время не знаю, но он сказал, что позвонит, когда приземлится.
— Он что, вылетает прямо сейчас? Типа сегодня?
— Думаю, да, — уныло ответила я. — Вот только не знаю, как ему удастся отпроситься с работы.
— Ладно. Вернусь домой, приведу в порядок гостевую комнату, если, конечно, ты этого еще не сделала.
— Я обо всем позабочусь. А ты где?
— Собираюсь с Татьяной на ланч, а потом в кино. Мне необходимо проветриться.
— Прости, что пришлось отвечать вместо меня на звонки.
— Подумаешь, большое дело! — отмахнулся он в своей обычной манере. — Просто я тоже волновался. В последнее время ты совсем не бываешь дома. Я не знаю, чем ты занимаешься и, главное, с кем. И вообще, ты сама на себя не похожа.
Обличительные нотки в его голосе еще больше усилили чувство вины, но, что поделаешь, я не имела права сказать правду.
— Прости.
Он немного помолчал, явно ожидая продолжения, затем еле слышно произнес:
— Вернусь домой часа через два.
— Хорошо. Значит, там и увидимся.
Я дала отбой и позвонила отчиму.
— Ева.
— Привет, Ричард. — Я решила перейти прямо к делу. — Скажи, папа звонил маме?
— Секундочку. — (Телефон с минуту молчал, а потом я услышала, как хлопнула дверь.) — Да, звонил. Что было… крайне неприятно для твоей мамы. У нее выдался очень нелегкий уик-энд. И теперь ей нездоровится. Я беспокоюсь за нее.
— У нас у всех сейчас не самое легкое время, — заявила я. — Хочу сообщить тебе, что папа возвращается в Нью-Йорк и мне придется побыть с ним.
— Ты должна объяснить Виктору, что он должен проявлять чуть больше терпения, попробовать понять, через что твоей матери пришлось пройти. Ведь она осталась одна с морально травмированным ребенком на руках.
— А ты должен понять, что папе нужно время, чтобы самому во всем разобраться. — Возможно, мой тон был чуть-чуть резковат, но он совершенно точно отражал мое внутреннее состояние. Я не собиралась принимать сторону ни одного из родителей. — А я должна убедить маму перестать непрерывно названивать нам с Кэри. Если надо, можешь поговорить с ее психотерапевтом доктором Петерсеном.
— У Моники сейчас занят телефон. Когда она освободится, постараюсь обсудить с ней этот вопрос.
— Не надо ничего обсуждать. Надо начать что-то делать. Хотя бы спрячь от нее подальше все телефоны.
