— Я была под душем, — сказала она. — Кстати, тебе надо его починить. Вода еле течет.
— Ты что, дома?
— Ага. Поужинаем вместе?
— Конечно. Только позвоню Марион и отменю встречу.
— Ни в коем случае! — воскликнула она. — Если у тебя планы на вечер, я не хочу тебе мешать. А за меня не беспокойся, я буду не одна.
— Ты уже нашла замену Кристофу?
Она фыркнула:
— Пап, в жизни существуют не только мужики. Я пригласила подругу. А ночевать-то ты придешь?
— Не знаю, — сказал он. — Наверное, нет.
Она снова фыркнула.
— А если моя подружка слегка переберет, можно ей переночевать в твоей постели?
— При условии, что она не заблюет мою спальню.
— Ха-ха. Но завтра-то вечером увидимся?
— Тоже нет.
— Опять Марион? Или другая?
Его удивил ее веселый тон. Неужели она уже побывала в больнице и сделала аборт? Он не знал, как ее спросить, тем более по телефону.
— Я очень хочу с тобой увидеться, — сказал он. — Постараюсь вечером заскочить домой. Мне надо с тобой посоветоваться.
— Ты говоришь загадками. Кстати, папа…
— Да?
— Мне тоже надо кое-что тебе сказать.
— Ты хочешь сказать сейчас?
— Нет.
— Ну хорошо, я обязательно зайду перед ужином. И еще, Иза…
— Да?
— Позвони Мириам. Она тебя очень любит и страшно переживает, что могла тебя обидеть. Она за тебя волнуется. Только не говори, что это я просил тебя ей позвонить.
— Пока, пап.
Она повесила трубку.
Вот осел, обругал себя Мартен. Но я сделал, что мог.
Чуть позже Жаннетта принесла ему распечатку телефонных разговоров Сабины Рену.
Мужчина звонил ей из телефонной кабины, расположенной в крупном северо-западном пригороде, примерно в тридцати километрах от Парижа. Сержи. Один из городков, возникших в шестидесятые- семидесятые годы. Строительство начиналось с многоэтажных башен, но затем городок постепенно захватил окружающие деревни и разросся бесчисленными кварталами одинаковых одноэтажных домиков.
Вернувшись в агентство, Мириам вызвала к себе Розелину. Усадила напротив. Внешне та выглядела вполне спокойной, но во всей ее повадке угадывалось что-то настолько далекое, настолько оторванное от мира, что Мириам невольно содрогнулась. Наверное, такое же отстраненное выражение было на лицах у первохристианских мучеников. Или ей так только кажется?
С чего же начать? Как пробиться сквозь стену, которой окружила себя эта женщина? И Мириам решилась.
— У меня возникла серьезная проблема, — сказала она. — И она касается вас.
Розелина не смогла скрыть удивления:
— Неужели я опять наделала ошибок?
— Нет, речь о другом. О более… личном.
Розелина смотрела на нее, терпеливо ожидая продолжения.
