горячий состав яблока встретился с холодом. Как сказал поэт:
Это весьма благотворное блюдо, и наиболее пользительно оно для того, чей горький нрав надобно подсластить, или для того, чью горячность требуется остудить. Или для них обоих.
Повара и поварята толпились вокруг него, радостно смеясь, одобрительно восклицая, хлопая по спине. Мистер Банс преподнес Джону кружку эля:
— Подумать только, Джон! Брачный пир! Нужно заказать у мастера Пейлвика побольше соли.
— Соли будет сколько пожелаете, — пообещал Генри с другого конца кухни.
Джон хлебал эль под многоголосый хор поздравлений. Даже мистер Вэниан признал, что Джон показал себя толковым работником. Потом сквозь толпу пробрался Сковелл и призвал всех к тишине.
— Джон Сатурналл молодчина! — возгласил главный повар. — Гордость нашей кухни! — Потом он повернулся к Джону. — Я усомнился в нем, и зря. Настоящий повар не ведает сомнений. Вот чему он научил нас сегодня. И он удостоился заслуженной награды.
Под одобрительные возгласы, разнесшиеся эхом по сводчатому помещению, Сковелл протянул Джону руку, и после минутного колебания юноша крепко пожал ее.
— За кухню! — крикнул он. — За мастера Сковелла! За всех нас!
Все выпили. Колин и Льюк выкатили вторую бочку, и повара сгрудились вокруг нее.
— А где Коук? — спросил Джон у Филипа.
— Сбежал, — ответил Филип. — Сковелл нашел у него соль в поясном мешочке. У Коука на роже все было написано…
Шатры сдулись и осели на землю. Конюхи запрягли или оседлали лошадей. Постепенное отбытие двора было настолько же будничным, насколько торжественным было прибытие. Когда последний отряд королевских слуг прорысил по аллее и скрылся за воротами, Джона вызвали к Сковеллу. Войдя в комнату, он увидел дородную женщину с тяжелой связкой ключей на поясе. Она повернулась к нему, звякнув ключами, и Джон узнал домоправительницу миссис Гардинер.
— Так это и есть сын Сюзанны Сандалл?
Юноша утвердительно кивнул.
— Она его сюда и прислала, — сказал Сковелл, стоявший у очага.
Джон неловко переминался с ноги на ногу, пока миссис Гардинер оценивающе рассматривала его.
— Ты похож на мать, — наконец одобрительно заметила она. — Хорошая была женщина. Значит, теперь сын Сюзанны будет готовить пир по случаю бракосочетания ее светлости.
— Очень на это надеемся, — промолвил Сковелл.
Домоправительница обвела взглядом комнату:
— Я не была здесь с той самой ночи. Помните, мастер Сковелл, как мы с вами выдворили из усадьбы сороку-воровку? Сколько уже лет прошло?
Сорока-воровка. Джон навострил слух.
— Одиннадцать, — коротко ответил Сковелл и повернулся к висящему над огнем котелку.
— Шуму-то было! — продолжала миссис Гардинер. — Вот же негодяй!
Она воззрилась на дверь в нише, словно ожидая, что упомянутый негодяй, кем бы он ни был, сию минуту выскочит оттуда. Казалось, домоправительница собралась разразиться очередным потоком
