Джон прыгнул к ближайшему солдату. Если бы только он смог дотянуться до его сабли. Если бы только смог выдернуть ее из ножен и всадить по самую рукоять Марпоту в брюхо, вспороть мерзавца, как мушкетная пуля вспорола бедного Финеаса. Нужно только схватиться за эфес и вытащить клинок… Но чья- то тяжелая ладонь упала на его плечо, а миг спустя на затылок обрушился страшный удар. Весь мир взмыл ввысь, закручиваясь вихрем. Джон падал, падал в черную бездну.
Слуха коснулись женские голоса, шепчущие, бормочущие и тающие вдали. Сумей он зацепиться за один из них, сразу проснулся бы. Но они не давались, ускользали. Над ним склонился Абель Старлинг:
— Вот мы и встретились снова.
Джон помотал головой:
— Ты умер. Ты мой…
— Демон? Ты ведь знал, что на тебя тот браслет не наденут?
— Нет…
— А браслетик-то был не сахарный, верно?
Джон отвернулся. Но куда бы он ни посмотрел, всюду видел Абеля.
— Сначала ты влюбился в Кэсси. Потом в леди Лукрецию. Да ты настоящий волокита, Джон.
— Тебя нет, — сказал Джон. — Ты умер.
Лицо Абеля приняло злое, мстительное выражение. Джон хотел встать, но на грудь наваливалась страшная тяжесть. Это все мое воображение, подумал он. Или совесть. Абель наставил на него палец:
— Вот почему ты прогнал Клафа. Ты сам хотел Лукрецию. И получил что хотел. Возможность задирать ей юбки, как выражался Пирс. Но заплатил-то за удовольствие не ты, верно?
— Да, — простонал Джон.
Лицо Абеля расплылось и исчезло. Вместо него появился яркий свет. Пламя свечи. Оно отражалось в голубых глазах. Отбрасывало блики на веснушчатое лицо.
— Знаешь, что это такое, Джон? — Кэсси дотронулась до своей щеки. — Помнишь?
— Грехи.
— Правильно.
Она протянула к нему руки с растопыренными пальцами. Все ногти у нее были черные. Джон попытался ответить, но в голове тяжело бухало. Огромный кулак молотил по ней, вбивая в землю. Волна темноты нахлынула на него и повлекла за собой, но он отчаянно забился, силясь выплыть. Потом Кэсси превратилась в Мэг. Рядом с ней возникла Джинни.
— Филип… — еле ворочая языком, проговорил Джон. — Где Филип?
— Тише… тише… — сказала Мэг.
— Что они с ним сделали? — прохрипел он.
— Тебе нужен покой, — молвила Джинни.
— Скажите мне! — прошипел он, пытаясь сесть.
Девушки переглянулись. Потом заговорила Мэг:
— Они отрубили ему руку.
Кухня выглядела так, будто по ней пронесся ураган: разломанные столы и лавки свалены в груду у стены, пол усеян осколками горшков и банок. Хески повернулся от очага, где пытался раздуть тлеющие угли. Один глаз у него заплыл багрово-черным кровоподтеком. Другой смотрел на Джона.
— Где он? — спросил Джон. — Где Филип?
Но необходимости отвечать не было. По коридору эхом разносились сдавленные стоны. Со стучащими висками, сглатывая подступающую к горлу желчь, Джон бросился мимо Хески в пряностную комнату, откуда доносились звуки. Там в углу Джемма, Адам и Альф сидели на корточках вокруг скорчившегося у стены Филипа.
При виде друга Джону вспомнилась мать, сжавшаяся в комок на земле и надсадно кашляющая. Филип раскачивался взад-вперед, держась за запястье и судорожно хватая ртом воздух. Сквозь толстый кокон
