взад-вперед подносы с хлебами. Печи Вэниана пыхали жаром. Из погребов выкатывались огромные дубовые бочки, во дворе росла куча дров, подвозимых телега за телегой. Только Филип и Джон в судомойне оставались в стороне от общей суеты, занимаясь привычной работой под недреманным оком мистера Стоуна. Джон чистил водосток в полу, Филип выскребал лохани. Уступкой судомойни по отношению к гостям сэра Уильяма стал мешок чистого песка. Утром в день пира, когда поварята собрались на завтрак в подсобной, из главной кухни исходила странная тишина. Потом поварешка Сковелла гулко ударила по котлу.
— По местам!
— Ну все, началось, — вздохнул Альф.
Джон увидел, как Колин и Льюк подвязывают кожаный полог, отодвинутый в сторону, и распахивают двойные двери. В подсобную ворвался оглушительный кухонный шум: треск огня, лязг сковород, звон котелков, глухой стрекот ножей по разделочным доскам. Повара орали приказы поварятам, которые носились взад-вперед как оглашенные, уворачиваясь друг от друга, и мельтешили перед пышущим жаром очагом, где кипели огромные чаны воды и скрипело гигантское вертельное устройство.
— По крайней мере, нам не надо в этот ад кромешный, — без особой радости заметил Филип, вставая из-за стола.
— Да уж, слава богу, — вяло согласился Джон.
— Бога благодаришь? — осклабился Коук, сидящий напротив. — Уже забыл свою мамашу?
После первой стычки старший поваренок соблюдал осторожную дистанцию, но сейчас по бокам от него сидели Барлоу и Стаббс, и он чувствовал себя в безопасности. Барлоу гадко захихикал, Джон двинулся было к ним, но тут с дальнего конца помещения донесся взрослый голос:
— Эй-эй-эй! — Пандар Крокетт оторвал голову от стены. — Какой толк махать кулаками, делать друг из друга отбивную? Нужно беречь силы. — Он снова прислонился головой к деревянной панели. — Берите пример с меня.
Коук гордой поступью вышел вон. Пандар обнажил в ухмылке желтые зубы.
— От кого хочешь отделаться, те никуда не деваются, — сказал мужчина Джону, когда они с Филипом побрели к судомойне. — Уходят те, кто тебе дорог.
В дверях судомойни мальчиков поджидал мистер Стоун со скребками в руке. Но когда Джон потянулся за одним из них, верзила покачал головой:
— Вы сегодня не скоблите.
— Стоим у лоханей? — спросил Филип.
Мистер Стоун опять покачал головой.
— Чистим песком? — спросил Джон.
— И не это.
На лице мистера Стоуна мелькнула слабая улыбка. Он указал в сторону соседнего помещения, где шум теперь превратился в густой низкий гул, похожий на утробное ворчание громадного зверя, пробуждающегося после долгой спячки.
— Спросите мастера Сковелла, — сказал судомой. — Теперь вы работаете в кухне.
Каплун готов к столу, когда дым начинается колыхаться, что тряпка на ветру. Фазаны, гуси и утки должны подождать, покуда истекающий из них сок не станет прозрачным. Поросенок пригоден к употреблению, когда у него глаза вылезают из глазниц. Но вопрос, когда поваренок готов к работе в кухне, надлежит обратить к более сведущим мастерам, нежели я.
Пир на День святого Иосифа весьма своеобычен, однако именно в этот праздник состоялся мой выход на сцену, где кухонная музыка приветствовала меня рокотом огня и плеском вина, скрипом вертельного
