— Честный бой получился коротким, — мрачно хохотнул бородач. — Я боялся, что он и мне, за компанию, расколет череп. А он потом вышел во двор и перевернул в Карповку их машину, вместе с водителем…
Зоран метался в беспамятстве, его больничная пижама пропиталась потом. Швы снова кровоточили. Свежие дырки от пуль не выглядели особенно устрашающе, но лекари разом охнули и переглянулись. Поликрит не нашел ничего лучше, как уложить приятеля на кусок рубероида, поверх теплотрассы.
— Прошла навылет?
— Его срочно надо на операционный стол!
— Я боюсь, что легкое…
— Пневмоторакс?
— Я его никому не отдам, — набычился Поликрит. — Рахмани, они хотели выкрасть его…
— О господи! Здесь еще одна рана! Осторожно, приподнимем его… Что за несчастный день у парня! Чем вы заткнули ему пулевые отверстия? Паклей?
— Тем же, чем и себе. — Бывший гиппарх небрежно продемонстрировал сквозные раны у себя в бедре и в правом боку. — Мы оба — воины, а не трусливые бабы. Но я его никому не отдам. Рахмани, мне пришлось убить их, они стреляли из пистолей, очень больно…
— Если бы не Поликрит, они бы выкрали его, — подтвердил Аркадий. — Кто-то продал нас. Или шли по следу вашей подруги. Что она еще натворила?
— Но мы не можем оставить его так, он умрет. — Ромашка инстинктивно стал закатывать рукава. — Хорошо, если вы не доверяете нам, давайте отнесем его в операционную вместе. Мы обязаны срочно удалить вторую пулю и откачать воздух. Слышите, он свистит при каждом вздохе?
— Тихо, тихо! — Аркадий поднял палец. — Слышите, сирена? Это милиция, уже тут. Теперь только вопрос времени, когда они догадаются сунуть нос в подвал.
— А что, если?.. — Толик хитро взглянул на Вора из Брезе. — Что, если пропилить стену? Аркаша, помнишь, в четвертой секции?.. Там, кажется, столовское оборудование свалено, ванны и кровати?..
— Верняк! — хлопнул в ладоши Аркадий. — Там есть забитая дверь в подвал терапии, можем выйти с другой стороны.
— Показывайте вашу забитую дверь. — Два Мизинца уже расстегивал плащ.
По лестнице снова топали. С низкого потолка сыпалась штукатурка. Заляпанные лампочки раскачивались, словно под ветром.
— Ра… Рахмани… — дом Ивачич нащупал руку друга своей ослабевшей ладонью. — Рахмани, где она?
Саади вознес короткую молитву. Все, что он мог сделать. Слепые старцы научили его многому, но удерживать жизнь в чужом теле Ловец Тьмы не умел.
— Она здорова. Она любит тебя. Она скоро придет за тобой. Ты слышишь? — Саади склонился ухом ко рту друга. — Зоран, ты должен жить. Ты первый, из кого вынули уршада, слышишь? Зоран, не молчи!
— Я понесу его. — Поликрит просунул под спину Ивачича свои могучие лапищи.
Наверху грохотали сапоги. Подвальную дверь пока не трогали. Снорри уже вовсю пилил толстые доски.
— Простите, я должен вам сказать, — Аркадий деликатно ждал, пока Рахмани не убедился, что раненый снова без сознания, — эти личинки, уршады… они убивают рак.
— Кого убивают?
— Толик, ты им ничего не сказал? — Аркадий замялся.
— Не успел…
— О чем вы? Какой такой рак?
— Это такая болезнь. Смертельная, от нее гибнут миллионы людей. Оказалось, что уршад убивает болезнь. Начисто. Насовсем.
— Но… ты же обещал мне, что сожжешь их? — набросился Саади на старшего хирурга. — Ты разве не слышал?! Может погибнуть целый город!
