— Вот пусть Сомик, сука, и бегает! — подал голос Дрон. — Это его ноги не держат. Вместе с Водолазом вон… А мы-то чего?
— Взаимовыручка, бойцы! — широко улыбаясь, объяснил Киса. — Как же без нее! В бою вы, может быть, тоже раненого товарища бросите?
— Капец тебе, гнида! — обернувшись к Сомику, прошипел Дрон. — Мы тебе в казарме устроим… варфоломеевскую ночь!
Кто-то из новобранцев, оказавшийся рядом с Женей, звучно хлопнул его по затылку открытой ладонью.
Все то короткое время, пока шло препирательство, Саня Гусев пристально следил за реакцией рядового Иванова. Рядовой Иванов был спокоен. По приказу бежал, по приказу останавливался. И заступаться за своего затюканного земляка Сомика вроде бы не собирался.
«Спекся, герой, — с удовольствием подумал Гусь. — Не рыпается… Однако марку держит — все равно на всех остальных, как на дерьмо, смотрит…»
— Взвод, бегом марш! — скомандовал Бурыба. — Первый круг — поехали!.. На втором же кругу этот говнюк свалится, — проговорил он негромко, обращаясь к Кисе и Гусю, — вот посмотрите…
Не, досасывая сигарету и щурясь от табачного дыма, проговорил Киса. — Он теперь быстрее всех побежит. Кому охота от своего же призыва в казарме огребать?
— Ну, на пятом кругу свалится, — сбавил сержант. — Больше десяти не протянет точно.
— Забьемся, что выдюжит? — предложил Киса. — Все двадцать?
— На что бьетесь? — заинтересовался Саня Гусев.
— Да хотя бы на пятихат, — сказал Бурыба. — Не, много, вдруг у него второе дыхание откроется. На две сотни.
— Идет, — пожал плечами Киса и протянул Бурыбе руку. — Гусь, разбивай!
Спор выиграл Киса. Женя Сомик, хоть и отстал от своих товарищей по несчастью на два круга, но пробежал всю дистанцию, ни разу не упав.
— Взвод, на месте стой! — скомандовал помрачневший сержант Бурыба. — Упор лежа принять!
Новобранцы повалились на мокрый асфальт.
— Отжимаемся! — объявил сержант. — Делай: раз! И два-а… И раз! И два-а… И раз! И два-а… Куда ты, Сомидзе, падаешь?! Команды «раз» еще не было! Делаем теперь все заново из-за этого урода! И раз…
Смилостивился Бурыба только минут через десять:
— Ладно, встали все… Бегом на турники — по двое на перекладину.
— Отдышаться бы, товарищ сержант… — прохрипел Шапкин, трясущейся грязной рукой поправляя очки.
— На бегу отдышишься. Вам же было сказано, духовенство: вы у нас умирать будете! Какие еще вопросы? Нет вопросов? Бегом, марш! Тяжело в учении, легко в бою…
Гусь проследил взглядом прямую спину бегущего одним из первых Трегрея — сплюнул и проговорил:
— Давайте, пацаны, покажите им… как закалялась сталь. Я сейчас, на пять сек.
— Куда это? — нахмурился Бурыба. — Разбредетесь все, мне одному здесь с этими недоделанными впахивать?
— Я ж сказал: на пять сек! Скоро приду. Отлить надо.
Когда Гусь ушел, на спортплощадке появился старшина Нефедов. Подал знак сержанту Бурыбе, и тот скомандовал новобранцам построиться. Старшина, заложив руки за спину, прошелся вдоль строя, с каким-то непонятным удовольствием осматривая тяжело дышащих, перхающих и утиравших пот с распаренных лиц бойцов.
— Подыхаете, салабоны? — остановившись, осведомился Нефедов.
— Никак нет, — пискнул Шапкин, напротив которого и остановился старшина.
— Хорошо, что «никак нет», — сказал старшина. — Слушай меня, салаги! Меня, значит, поговорить с
