колодцу, ничто не должно ей мешать.
В полутьме Адамберг поднял руки с растопыренными пальцами. Это означало «десять». Ждать осталось десять минут. Вейренк бросил сигарету, раздавив ее каблуком, и прильнул к широкой щели в стене амбара. Плотный Вейренк весь напрягся, готовясь к схватке, а вот Ретанкур, которая стояла, прислонясь спиной к дверной раме, казалось, полностью расслабилась, несмотря на пятнадцать метров веревки, обмотанные вокруг ее талии. Адамберга это даже беспокоило, ведь Виолетта выпила три стакана вина.
Ипполит пришел первым, сел на закраину колодца и сунул руки в карманы.
— Как он уверен в себе, этот здоровяк, — прошептал Вейренк.
— Смотри в сторону голубятни, Эмери придет оттуда.
Капитан появился через три минуты, в аккуратно застегнутом кителе, с гордой осанкой, но шагал он не очень решительно.
— Плохо, — прошептал Адамберг. — Ему страшно, а тому — нет.
— Но страх может сделать его сильнее.
Двое у колодца вступили в разговор, но полицейские в амбаре не могли расслышать ни слова, они были слишком далеко. Ипполит и Эмери смотрели друг на друга недоверчиво и враждебно. Ипполит говорил больше, чем Эмери, с агрессивными интонациями. Адамберг встревоженно глянул на Ретанкур: лейтенант стояла все в той же безмятежной позе, опершись на притолоку. Это зрелище не успокоило Адамберга, он знал, что Ретанкур может спать стоя, как лошадь.
Вдруг до них донесся смех Ипполита. Недобрый смех. Он хлопнул Эмери по спине, и в этом жесте не было и тени дружелюбия. Потом он нагнулся над закраиной и протянул руку, словно хотел показать на что-то в глубине колодца. Эмери повысил голос, выкрикнул что-то похожее на «сволочь» и тоже заглянул в колодец.
— Внимание! — прошептал Адамберг.
Но комиссар не ожидал, что убийца будет действовать так ловко и так быстро, одной рукой обхватив обе ноги противника и разом приподняв их, а его собственная реакция окажется такой медленной. Он сорвался с места с более чем секундной задержкой и побежал, чуть-чуть отставая от Вейренка, который ринулся вперед всей плотной массой своего тела. Ретанкур была уже у колодца, когда Адамбергу оставалось добежать еще метра три. Лейтенант применила свой фирменный прием, которого никто не мог повторить, бросила Эмери на землю и уселась на него верхом, прижав его руки к земле, безжалостно сдавив ему грудную клетку и заставив стонать под ее тяжестью. Ипполит, отдуваясь, встал; он ободрал себе кожу на пальцах, цепляясь за каменную закраину.
— Вы были правы, — сказал он.
— С тобой бы ничего не случилось, — заверил его Адамберг, указывая на Ретанкур.
Он схватил капитана за руки и застегнул на них наручники, в то время как Вейренк связывал ему ноги.
— Не дергайся, Эмери. Учти, Виолетта может раздавить тебя, как мокрицу. Как земляную креветку.
Вспотевший, с бьющимся сердцем, Адамберг набирал номер Блерио, а Ретанкур между тем уселась на закраину колодца и закурила — так же невозмутимо, как если бы вернулась с рынка. Вейренк расхаживал взад-вперед, размахивая руками, чтобы снять напряжение. В наступающих сумерках его силуэт расплывался, видны были только ярко-рыжие пряди в волосах.
— Приезжайте к старому Уазонскому колодцу, Блерио, мы все здесь. Мы взяли его.
— Кого вы взяли? — спросил Блерио, который ответил после как минимум десяти гудков и говорил сонным голосом.
— Ордебекского убийцу.
— Разве это был не Вальрэ?
— Нет, не он. Приезжайте скорее, бригадир.
— Куда? В Париж?
— В Париже нет Уазонского колодца. Поторопитесь.
— Кого вы взяли? — прокашлявшись, повторил Блерио.
— Эмери. Мне очень жаль, бригадир.
Адамбергу действительно было очень жаль. Он работал с этим человеком, они вместе ходили по городу, пили и ели, вместе праздновали победу. В тот день — еще вчера, подумал Адамберг — Эмери был общительным, разговорчивым, дружелюбным. А ведь это он убил четырех человек, сбросил Данглара на рельсы и разбил голову Лео. Старой Лео, которая в детстве вытащила его из замерзшего пруда. Еще вчера Эмери, сидя в своей столовой, поднимал бокал за славную память предка-маршала, он был спокоен и уверен в себе. Ведь он нашел, на кого свалить вину за убийства, хоть это был не тот козел отпущения, которого он наметил заранее. Он еще не закончил работу, оставалось убрать двоих или троих, в случае если Лео заговорит. Но пока все шло успешно. Четыре убийства уже позади, неудачных попыток было только две, а насчет трех оставшихся у него был свой план. Всего убитых должно быть
