Я оттолкнул от себя знахарку и прошипел:
– Не зли меня, старая…
– Экзорцисты увезли, – сообщила наконец Ада. – Страхолюдины эти в плащах кожаных.
– Когда?
– Давненько уже мальчонку за вами посылали, – наморщила старуха и без того морщинистый лоб. – С час назад, дай Святые памяти…
– Просто усадили в карету и увезли?
– Так и было, – подтвердила знахарка и вновь потянула меня в сторону кухни. – Выпейте травяного отвара, мастер Шило, лица на вас нет. Совсем нет…
– Успокойся! – потребовал я. – Сколько их было?
– Да разве отсюда разглядеть?
– Вещи?
– Вещи?
– Да, вещи! Были у нее с собой какие-нибудь пожитки?
– Не знаю… – промямлила ведьма. – Не знаю, ничего такого не видала.
Я обдумал услышанное и приказал:
– Никуда не уходите, ждите меня.
– Так и сделаем, куда нам со старым идти? Некуда, – закивала бабка, всерьез обеспокоенная перспективой не только лишиться стабильного дохода, но и жилья. – Будем ждать, мастер Шило.
– Вот и ждите.
Сбежав с крыльца, я пересек дорогу, заскочил на невысокую ограду и спрыгнул прямо на аккуратный цветник. Дверь особняка оказалась заперта, в окнах – никого.
Не соврала, выходит, знахарка, не напутала ничего сослепу. Как Леопольд исчез, Берте из дома выходить строго-настрого запретили. Да и брат-экзорцист постоянно при ней находился.
Выходит, если хочу разобраться в случившемся, придется идти на поклон к отцу Вильяму, а это как в сердце острый нож. Терпеть не могу этого ханжу, просто ненавижу.
Понять бы еще, какая муха его укусила. Неужто по Леопольду подвижки появились?
Беззвучно выдохнув ругательство, я взял себя в руки и, выбравшись со двора, отправился к набережной Эверя. Покрутился у моста Святого Вацлава, отыскал дожидавшуюся там меня карету и велел гнать во дворец.
Но к куратору не пошел. Пока ехал, как следует обмозговал сложившуюся ситуацию и решил не горячиться. Если уж начались всяческие непонятности и неприятности, не дело наобум в мышеловку соваться.
Вдруг отец Вильям и меня решит под замок посадить? С него станется.
Да и
Поэтому достал шкатулку с дорожным письменным набором, быстренько накидал пару строк и велел Ори отнести записку Джеку Пратту.
За ним должок, он в невеликой просьбе не откажет…
Рыжий явился минут через десять, и явился очень сильно не в духе.
Я распахнул дверцу, намереваясь выбраться наружу, но Джек немедленно запихнул меня обратно, сам забрался следом и рыкнул:
– Беса в душу, Себастьян! Да не высовывайся ты!
– А что случилось? – опешил я от такого приема.
– Что случилось? – переспросил Пратт, словно не веря собственным ушам. – Ты мою записку не получил, что ли?
– Нет, не было ничего.
– Тогда поздравляю, дружище, ты в полной заднице!
– А подробней?
– Ференц Ольтер – твоя работа?
– С чего это?! – тут уж пришла моя очередь в удивлении таращиться на приятеля.
– Точно не твоя?
