убийство Живица на Попрошайку – и вовсе верх нелепости.
– Это был Юлиус! – взвыл Дега. – Всеми Святыми клянусь, это он!
– Вовсе нет, – мягко улыбнулся я. – Видишь ли, старина Юлиус гарантировал мне, что никогда больше не вернется в Акраю.
– И ты веришь ему, а не мне?
– Именно, – подтвердил я. – Мертвецы обычно держат слово.
– Так ты его… – опешил помощник.
– Убил, да.
– Но мне сказали, что он был там! Меня просто ввели в заблуждение! Себастьян, понимаешь, меня обманули!
Я только головой покачал:
– Слишком много совпадений, Дега. Слишком много совпадений. – При воспоминании о зарезанных у «Гнутого вертела» парнях нестерпимо захотелось свернуть предателю шею, и побороть этот позыв удалось с превеликим трудом. – Ори и Гастон не подпустили бы к себе никого чужого. Что ты им сказал? Что это я тебя вызвал?
– Не было такого!
Густав Сирлин демонстративно посмотрел на часы и напомнил:
– Себастьян, я уважаю твою дотошность, но мы сейчас просто теряем время.
– И что с того? – обернулся я. – Чего-чего, а времени у нас в избытке. Работа идет, можешь не сомневаться.
– А раньше заняться поисками никак нельзя было? – нахмурился чернокнижник и нацелил указательный палец на Карла Вадера. – Лучше молчи!
Тот в ответ лишь усмехнулся.
Я отошел к столу, пригубил легкого пахартского вина с явственно различимыми фруктовыми нотками и посмотрел на покрывшегося испариной Клааса.
– Ну и что с тобой теперь делать?
– Мастер… – пролепетал помощник.
– Молчи лучше! – приказал я, пытаясь справиться с заполонившей душу ненавистью.
Черной, жгучей, беспощадной. Хотелось резать, рвать, рубить и кромсать – и уже не получалось отделить собственные желания от наваждений бесов.
– Но… – заикнулся было Дега.
– Заткнись! Закрой свой поганый рот!
За спиной раздался негромкий смешок, и Густав Сирлин попросил:
– Если собираешься его зарезать, позволь сначала убрать ковер. Он дорог мне как память и очень плохо очищается от крови.
Я отпустил стиснутые в жменю волосы помощника, убрал приставленный к его горлу нож – бесы, как я здесь очутился?! – и предложил:
– Гобелены тоже пусть завесят. – Потом сделал несколько глубоких вздохов и уже совершенно спокойно произнес: – Клаас, даю тебе последний шанс добровольно рассказать, что за игру ты ведешь.
– Клянусь, я не понимаю, о чем ты говоришь! – выдавил из себя бледный как полотно Дега.
– Видят Святые, не хотел до этого доводить, – вздохнул я, – но судьба, значит, такая.
– Помочь? – спросил вдруг Карл Вадер, который в бытность свою писарем армейской контрразведки частенько принимал участие в допросах с пристрастием.
– Решил тряхнуть стариной?
– Стариной? – волчьей ухмылкой ответил мне Карл. – Как думаешь, Себастьян, чем я зарабатываю на жизнь?
– Не знаю и знать не хочу.
– Как тебе будет угодно. – Вадер отставил пустой бокал, стянул сюртук и, вынув запонки, принялся закатывать рукава сорочки. – Понадобятся фартук, – предупредил он чернокнижника, – жаровня, щипцы, иглы для штопки парусов, шило, смола, спирт, набор разделочных ножей, молоток, гвоздодер и плотные перчатки.
– Столько всего понадобится? – недоверчиво уточнил Густав.
– Это минимум, с которым стоит браться за дело, – пожал плечами Вадер. – Могу, конечно, и одной ложкой обойтись, но зачем же так себя ограничивать?
– Но постойте… – пролепетал Дега. – Так нельзя!
