– И много вам заплатили?
– Достаточно, – отрезал бретер и обнажил шпагу. – К бою!
Я с сомнением поглядел на свою трость, потом качнул саквояж и кинул его к ногам наемного убийцы.
– Тысяча золотых, – указал на весело звякнувшую сумку. – Забирай и проваливай.
– Пусть я и новичок в городе, – покачал головой Васкес, – но я знаю, у кого можно брать деньги, а у кого нет.
– Уверен?
– Более чем!
– Тогда потанцуем. – Я демонстративно поднял трость, а потом вдруг крутнулся на пятке и бросился наутек. В прежней жизни частенько приходилось спасаться бегством, да и жулики те еще рыцари без страха и упрека, а вот для бретера этот фокус оказался полной неожиданностью.
Показать врагу спину? Позор!
Да и золото! Оставить без присмотра эту бесову кучу золота?!
В итоге, прежде чем кинуться вдогонку, Васкес промедлил мгновение или два, тем самым позволив мне оторваться на добрый десяток шагов. Впрочем, до выхода из лабиринта узеньких улочек еще оставалось бежать и бежать, когда он сократил отставание, и меж лопаток начало зудеть в ожидании неминуемого удара в спину.
Бесы побрали бы длинные ноги Васкеса!
Скатившись с очередной каменной лестницы, я поднажал, пронесся по узенькому переулку и едва не поскользнулся в грязи, поворачивая за угол. Там резко развернулся и только перехватил трость двумя руками, как следом вылетел Васкес. Вылетел – и кубарем покатился по земле, когда увесистая рукоять с хрустом врезалась ему в колено.
Устраивать фехтовальный поединок с мастером шпаги?
Вот уж и даром не надо! По старинке оно надежней…
Распластавшийся в грязи бретер оперся на свободную руку и наугад взмахнул шпагой, но я уже скользнул ему за спину и со всего маху врезал по затылку. Неожиданно резко хрустнуло; Васкес обмяк и уткнулся лицом в лужу помоев.
Я осторожно подступил к нему, попытался нащупать пульс, но нет – фехтовальщик отправился в Бездну.
Досадно, стоило бы расспросить для начала. Погорячился, но с этим неблагодарным ублюдком по-другому было нельзя. Запросто мог во мне дырок наделать.
Тут я вспомнил о золоте, рванул обратно и едва не опоздал: рядом с саквояжем уже отирался какой-то бродяга.
– Ну-ка брысь! – рявкнул на него, и оборвыша словно ветром сдуло.
Слава Святым! Хоть в чем-то повезло.
Я подхватил саквояж и поспешил к скверу, ломая голову над тем, кто навел на меня Васкеса. Вариантов на самом деле было немного: либо кто-то из своих, кто был в ресторации, либо сам Ференц.
Изящная комбинация, если так подумать: одним махом и от меня избавиться, и золото заполучить.
Но зачем? Какой толстяку прок от моей смерти?
Как выяснилось немного позже – никакого. Господин старший дознаватель надзорной коллегии Ференц Ольтер дожидался меня на лавочке с перерезанным горлом.
Тучная фигура перекосилась, и казалось, что толстяк просто развалился передохнуть, но остекленелые глаза, рассеченная глотка и залитая кровью одежда сразу дали понять, что ловить здесь больше нечего. И даже наоборот, надо уносить ноги, пока не поймали уже меня.
Вокруг скамьи с мертвецом толпились зеваки, где-то неподалеку слышались резкие свистки, и, не желая искушать судьбу, я зашагал прочь. Сделав крюк, вышел через дальние ворота и вернулся к «Жареному карасю» с другой стороны.
– Домой, – скомандовал охранникам, забрался в карету и кинул под ноги трость с перепачканной кровью рукоятью.
Кто-то сдал нас, кто-то свой.
Но кто именно? Кто мог знать, куда я собираюсь?
Дега, телохранители, возможно, что-то слышали собравшиеся на поминки подельники. И…
…и как вариант – сослуживцы Ольтера. Не разговоры ли Ференца со своим всемогущим шефом о моей скромной персоне стали причиной его безвременной кончины? Быть может, связи того самого «человека со связями» оказались несколько обширней, нежели предполагал толстяк?
Догадки, сплошные догадки и предположения.
И что-то подсказывало мне – дальше будет только хуже.
