делать по нескольку попыток.
— Володя, привыкнешь и перестанешь замечать, как наручные часы, — сказал Айво.
— Надеюсь, — без улыбки вздохнул Вовка.
В кабинет зашла Белла, забрала пустые чашки и расставила полные.
— Я вот что хотел вас спросить, Прыгунов. Как продвигается работа по противодействию Великому Аттрактору?
— Все необходимые расчеты я дал нашим ученым, они над ними работают. Но скорой отдачи не будет, как я понял. Слишком там все сложно, а многое пока совсем непонятно.
— Но вы же смогли применить эффект Торренса — Фолта для… э-э-э… устранения инопланетянина.
— Все это произошло на интуитивном уровне, и в непосредственной близости от меня, так что говорить о том, что я овладел эффектом рано.
— Понятно, понятно. Вы, я слышал, в отпуск собрались?
На губах у Вовки наконец появилось слабое подобие улыбки:
— Да. В научной группе, куда я приписан, мне сказали, что недели две-три я им не буду нужен. Ну, вот мы… я и решил немного отдохнуть.
— Все правильно. Отдыхать тоже надо, особенно после таких встрясок, которая была у вас.
Вовка промолчал, отхлебнул немного кофе, ради приличия, и вдруг спросил:
— Господин директор, а можно вопрос?
Дон Кимура перестал чему-либо удивляться:
— Валяйте.
— Вы уверены, что Великий Аттрактор — это зло?
Директор замер, а Пирс непроизвольно втянул голову в плечи, будто чувствуя, что сейчас над ним сверкнет молния и прогремит гром.
— То есть как?
— Понимаете, зло — это, например, Федор Михайлович, инопланетянин. Этот фрукт — абсолютное, беспринципное, рафинированное зло. А вот как нам относиться к Великому Аттрактору — Паутине? Что или кто это? Чем занимается эта Паутина? Это цивилизация, явление, существо, рой, болезнь? Осознает ли она, что то, чем она занимается, может привести к гибели цивилизаций? Видите, тут возникает столько вопросов… В общем, я думаю, что прежде чем нам применять радикальные средства, надо бы ответить на эти вопросы, а еще лучше, постараться вступить в контакт.
— Радикального средства еще не придумано, и вряд ли скоро предвидится… — задумчиво проговорил Айво.
— Подождите, Прыгунов, вы что, забыли — по крайней мере две цивилизации погибли из-за действий Паутины! — воскликнул директор.
— Их уничтожил этот наемник.
— Да, но кто заказал?
— Думаю, что Паутина заказывала не уничтожение. Ведь охотился наемник в первую голову за открытием Лэна. Понимаете? Паутине мешали не цивилизации, а открытие! И еще один момент. Когда мы расставляли бакены в зоне Великого Аттрактора, несколько раз я чувствовал… мне казалось, что кто-то хочет установить со мной контакт.
— Казалось? — нахмурился Дон Кимура.
— Даже и не знаю теперь… — Вовка опустил голову. — Но ведь может же быть жив тот альпинист, которого похитил с перевала 1096,7 этот наемник…
— Прошло слишком много времени, Володя, — проговорил Айво. — Вряд ли он жив. Хотя…
— Мы не знаем, как там течет время, зачем он им был нужен и что они с ним делали. Мы ничего не знаем! — с горечью сказал Вовка.
— Ну ладно, у нас времени — вагон и маленькая тележка. Ничто не мешает нам сформировать еще одну группу по разработке контакта с Паутиной. Будут работать параллельно, — неожиданно легко согласился Дон Кимура.
— Правда? — обрадовался Прыгунов.
— Почему нет?
— Вот спасибо! Это будет просто здорово! Тут такие перспективы могут открыться!
— Ну хорошо, Володя, не смею вас больше задерживать. Вы когда в отпуск отбываете, сегодня?
— Нет, — вставая, ответил Вовка. — Дня через три. А сегодня я лечу на Харон на похороны Торренса.
