Джой выдохнула воздух, который перед этим невольно задержала в груди.
Услышав ее тихий выдох, Алекс нахмурился, как будто знал, что ее обрадует его желание поесть, и не разделял ее радости.
— Проблема не только в снах, — быстро сказала Джой. — Я, действительно, совсем не могу спать.
— Не твоя вина в том, что «Уайт-Кэпс» сгорел. Ты же читала отчет пожарного инспектора.
— Не в этом дело.
— А в чем?
— Я видела, как человек, которого я люблю, входит в горящую комнату. Такое невозможно забыть.
Глаза Алекса резко взметнулись к ней.
— У тебя с Беннетом так далеко зашло?
— Да. Только не говори Фрэнки. Не говори… никому.
Он покачал головой:
— Будь осторожна, Джой.
— Я знаю. Он смертельно опасен для женщин. Я все это уже слышала. И сама себе говорила.
— Не помогает, верно?
— Что?
— Приказывать своим чувствам. — Он снова вернулся к своему супу.
— Нет, не помогает. — Джой смотрела, как Алекс ест, и думала о его личной жизни. Она с удивлением обнаружила, что очень мало знает о своем брате, к которому так привязана. — А ты когда-нибудь любил, Алекс?
— Да.
Теперь она удивилась:
— По-настоящему?
Он кивнул.
— И что случилось?
— Ничего хорошего. Поэтому я и говорю тебе, будь осторожна. Даже если бы Грей Беннет был образцом моногамии — а он им не является, — любовь это длинная и неровная дорога. Лучше ее избегать.
— Кто она?
Но Алекс больше не собирался говорить. Джой поняла это по тому, как он сжал губы. Его закрытость, замкнутость напомнили ей Грея.
Господи! Может, этим двоим стоило объединиться. Они бы чертовски комфортно себя чувствовали друг с другом в этом тягостном молчании, наслаждаясь полнейшим отсутствием какой-либо откровенности.
— Так когда ты снова едешь в Нью-Йорк? — спросил Алекс.
— Теперь, раз Фрэнки с Нейтом не будут устраивать пышной свадьбы, думаю, я поеду довольно скоро. А поскольку Либби согласилась ухаживать за Большой Эм, я могу свободней распоряжаться собой.
— Остановишься у Кассандры?
Джой прищурилась. Голос Алекса звучал так небрежно, слишком небрежно. Особенно в сочетании с тем, как напряженно поднялись его плечи, а рука с силой вцепилась в ложку, как будто та могла выскользнуть.
— Это она? — тихо спросила Джой. — Ты любил ее?
— Нет.
— По-моему, ты врешь.
Алекс поднес ложку ко рту и замер, глядя в тарелку.
— Да хоть бы и так.
— Проклятье! Но мне это важно, — выпалила она.
Алекс стрельнул глазами.
Прежде чем он успел ответить, Джой скрестила руки на груди и уставилась на него.
— Черт возьми, неужели мне нельзя доверять? Почему, скажи на милость? Я дала повод, сделала что-то предосудительное? Я просто не понимаю, почему?
Брат медленно опустил ложку.
— Кто сказал, что тебе нельзя доверять?
— Ты, только что. Ты думаешь, я побегу рассказывать Кассандре твой секрет?
