было так несправедливо. И даже если виновником был производитель плиты, она винила за пожар себя.
Отобедав в местном ресторанчике пятидесятых годов под названием «Серебряный обед», все четверо отправились назад в дом Грея. Они как раз подходили к двери, когда Либби окликнула Джой с порога своей комнаты:
— Джой, это ты?
— Привет, Либби, — ответила Джой. — Это я. Вернее, мы все тут.
Послышался стук собачьих лап по полу, и Эрнест сбежал с лестницы. Пока его хозяйка добиралась до кухни, он успел быстро поздороваться с собравшимися двуногими. Либби была облачена в розовый банный халат и тапочки, а ее седые волосы сбились на одну сторону, как после чтения в постели.
Она улыбнулась Джой:
— Только что звонил молодой мистер Беннет. Он сказал, что находится в пути, но постарается перезвонить позже.
— О, спасибо.
На прошедшей неделе Грей продолжал звонить с той же частотой, что и раньше, но теперь Джой видела его действия в ином свете. Неужели он звонил рано утром и поздно вечером вовсе не из-за занятости, а потому что хотел проконтролировать ее? Неужели расспрашивал о том, как она провела день, пытаясь вычислить, не встречается ли она с кем-нибудь еще?
Грей утверждал, будто ему все равно, что она здесь делает, но Джой не знала, можно ли ему верить.
Она решила, что это уравнивает их. Потому что Грей тоже не верил ей.
Неуверенность заползла ей в душу, вызывая жжение в груди. Теперь это ощущение стало для нее таким знакомым, что она почти не замечала его.
— Ну и где вы были? — спросила Либби таким тоном, словно перед ней стояли подростки, вернувшиеся с ночной тусовки. — Когда вы уходили, я еще не успела вернуться от брата.
— Мы поженились, — ответила Фрэнки. Она улыбнулась ослепительной улыбкой, а ее новоиспеченный муж уткнулся носом ей в шею.
— Почему вы мне ничего не сказали?
Либби бросилась вперед, чтобы обнять счастливую пару, а Эрнест, всегда готовый присоединиться, поставил передние лапы на Нейта.
— Учитывая теперешние обстоятельства, мы просто решили сделать все по-тихому, — пояснила Фрэнки.
— А не выпить ли нам шампанского?
Фрэнки посмотрела на Нейта и улыбнулась.
— Это было бы здорово.
Они впятером распили бутылку за кухонным столом. Когда Джой смотрела на свою сестру и Нейта, ей казалось, что у нее разорвется сердце. Она вспомнила, как видела их вместе в этой самой комнате в тот вечер, когда праздновали день рождения отца Грея. Ее поразила глубина их любви в сравнении с ее жалкими мечтаниями.
Теперь сравнение того, что связывало их, и того, что происходило у нее с Греем, казалось ей совсем невыносимым.
Позже Джой ушла в свою спальню, приняла душ и залезла в постель. Она повернулась на живот, тесно прижав к нему подушку, когда на прикроватном столике зазвонил телефон. Инстинктивно она протянула руку, чтобы снять трубку, но потом, поскольку телефон в коридоре не звонил, решила, что звонят по частной линии Грея.
Джой задалась вопросом, кто мог быть на другом конце, но решила, что лучше ей этого не знать. После разговора с Алексом она все время думала, что делает Грей в Вашингтоне. Он сказал, что ему все равно, с кем она встречается на севере, а потому резонно было предположить, что он может быть с другой женщиной на юге.
Самое лучшее — это постараться заснуть.
Прозвонив четыре раза, телефон замолчал.
Грей выключил свой сотовый и не стал смотреть на часы. Он и так слишком хорошо знал, что уже за полночь.
Джой либо не берет трубку, либо ее нет дома.
Зачем, черт возьми, он сказал ей, что ему наплевать, с кем она встречается на севере?
Ему было не наплевать. Совсем не наплевать. До такой степени, что он не мог думать ни о чем, кроме нее. Единственное, что он чувствовал, — это тоска по ней и… ну, в общем, какое-то странное ощущение, как будто раздет.
Грей в изнеможении потер глаза. Его совсем не радовала необходимость торчать на очередной вашингтонской вечеринке. Через дверь, которую он закрыл, чтобы уединиться, в комнату просачивалась нескончаемая мешанина звуков. Люди пили, разговаривали,
