Кости, чуть поотстав, — Яшка Гаврилов и Георгий Ощенков, сорокасемилетний суетливый мужичок, которого жизнь каким-то образом занесла из Тобольской губернии в Забайкалье лет десять назад.
Ощенков осел в читинских Кузнечных рядах, потом свел там знакомство с Ленковым, но до сей поры на дело с ним не ходил, только помогал краденные в городе вещи менять у селян на продукты. А еще снабжал по необходимости членов шайки подложными документами, выправленными через своих знакомых в городских учреждениях. Чиновников-знакомцев за бумажные услуги успешно подкармливал теми самыми продуктишками.
Именно Ощенков в конторе лесничества, куда его занесло за одной обещанной ему бумажкой, подслушал разговор двух служащих. Для конторских беседа была самая обычная, о предстоящей выплате жалованья рабочим. Но Ощенков скумекал свое и сообщил Косте, что можно без шума взять большую сумму денег, причем в золотом достоинстве.
Речь шла о кассе Общества потребителей служащих и рабочих Читинской железной дороги на станции Дровяной. Кооператорам, занимавшимся заготовкой и разделкой древесины, был отведен обширный участок леса, верстах в шестидесяти от Читы, в районе Дровяной и блокпоста Гнилушки, часть Татауровской лесной дачи. Здесь валили и пилили лес люди самые разные — на сезонные работы кого только не нанимали: бригады семейских — здоровых, красивых и могучих мужиков из Чикоя и Хилка, приблудный люд — на верный заработок птицы залетные.
Дела на арендном участке хватало всем. Огромные лиственницы и сосны шли на тес и шпалы, шестиметровые бревна — для домостроительства, мелкий лес и отходы — на штукатурную дранку, черенки для лопат, метел, штакетник. Пожилой люд находил работу полегче — заготовляли метлы, березовые веники. Здесь же были оборудованы заводики для выгонки смолы, дегтя и скипидара.
Вся продукция пользовалась хорошим спросом. Особенно на Даурском участке, который еще называли Южным ходом, где среди сплошной степи лесоматериалы особенно требовались. Шла продукция даже в Китай. Соответственно был у потребкооперации и стабильный, заметный доход, а у лесорабочих — устойчивые и солидные заработки.
Касса потребобщества располагалась в конторе-магазине, занимающем добротный просторный дом в самом центре поселка. Рядом — крепкая сторожка, где располагался на ночь охранник с ружьем.
Эти подробности загоревшийся идеей быстрого обогащения Ощенков заранее выведал, прокатившись на «ученике» до места предполагаемого ограбления и потоптавшись по поселку. Выслушав «путешественника», Костя согласился взять его с собой на «экспроприацию», как он обзывал подобные дела, и даже в справедливую долю, ежели все пройдет как по писаному.
Быстро подступили сумерки, но ленковцы еще долго ехали по темноте. Только, когда позади остались огоньки Ингодинского селения, свернули к железной дороге, перебрались через нее и вскоре подъехали к заброшенной сараюшке, возле которой чернел стог сена.
Кони нашли корм, люди тоже: разведя прямо в сарае небольшой огонь, сварили и попили чаю, а потом улеглись спать, плотно закутавшись в полушубки и зарывшись в натасканное сено.
Утром поднялись рано, до косточек озябнув. Сразу запалили костер, поставили чай. Когда красное замерзшее солнце поднялось над сопками за Ингодой, снова тронулись в путь, уже не сумрачными, — со смешками, чему во многом способствовали не только крепкий горячий чай с хлебом и салом, но и пузырек разведенного спирта.
В пути провели весь день, останавливались лишь два раза попить чаю и закусить. Стороной объехали родную Косте Куку — светиться не следовало. В лесочек у Татаурово въехали в сумерках, там передохнули и поели.
Уже заполночь оказались на окраине Дровяной, притаились в кустах, невдалеке от длинного, стоящего на отшибе сарая. Мишка Самойлов тихо прошел до него, вскорости вернулся — сарай оказался складом дров.
В четвертом часу утра Костя небрежно щелкнул крышкой золотых карманных часов — пора!
С лошадьми, которых для «рейда» милиционерам-оборотням Гаврилову и Самойлову дал их начальник Тимофей Лукьянов (якобы для поездки в деревню за продуктами, как ему наговорил Гаврилов), Костя оставил Милославского, заметно нервничающего.
— Не ссы, казак, наши в городе! — ободрил его Ленков излюбленной поговоркой, и пятерка налетчиков скрылась в темноте.
Гоха Ощенков шустро и тихо привел их к магазину, разве что лениво бреханула разок чья-то собака.
У большого брусового дома не было ни души. Костя тронул наводчика за плечо, тот понял и ткнул рукой в сторону сторожки. Туда сразу прошмыгнули Самойлов и Гаврилов.
Бесшумно ворвавшись в сторожку, Мишка с размаха ударил задремавшего сторожа прихваченным у двери поленом, а Яшка затолкал оглушенному в рот заранее припасенный кляп, потом они сторожа связали. Выбежав из сторожки, Мишка негромко свистнул, как и было условлено.
С двух сторон бандиты кинулись к магазину.
