— Я… — Ничего. Силюсь вспомнить. И снова — ничего. Будто малыш Йорги слишком опьянел от возбуждающего воздуха весны, и вдруг из тени деревьев — камень, сбил его с ветки.
Я помнил шипы. Все еще ощущал зуд и боль. Я поднял руки. Никаких ран, только кожа красная, как у Кента, словно в подтверждение его прозвища — Красный, и покрыта какой-то паршой. Я повернул голову в ту сторону, откуда донесся голос Макина. И он тоже был покрыт какой-то сыпью. А его лошадь, которую он держал под уздцы, выглядела еще хуже своего хозяина — вокруг морды вязкая тягучая слизь, на языке волдыри.
— Думаю, это плохое место, чтобы здесь оставаться. — Я потянулся за кинжалом, но кинжала не было. — Что мы здесь делаем?
— Приехали повидаться с человеком по имени Лунтар, — сказал Макин. — Алхимик с Внешнего Востока. Он живет здесь.
— И что это за место?
— Тар.
Я знал это географическое название. На карте оно лепилось к краю пастбищ Тертанов. Но саму территорию закрывало пятно прижога. И вполне возможно, что возникло оно не случайно.
— Ядовитая земля, — сказал Макин. — Некоторые называют ее обетованной.
Много столетий назад здесь сияло Солнце Зодчих. «Обетованная» означало, что придет день, и эта земля вновь будет процветать.
Я погрузил пальцы, кроме тех, что были без ногтей, в песок, и почувствовал смерть. Я ощущал ее подушечками пальцев. Горячо. Смерть и огонь слились вместе.
— Он живет здесь? — спросил я. — И он не сгорел?
Макин нервно передернул плечами.
— Нет, не сгорел, — ответил он. Непросто было заставить Макина так нервно передергивать плечами.
Чувство пустоты нахлынуло, особенно терзали незаданные вопросы.
— И что, — продолжал я, — мы хотим от этого мага с востока?
Макин показал то, что он все это время хранил при себе.
— Вот это.
Шкатулка. Медная шкатулка с выдавленным узором терновой ветки, без замка и петель. Недостаточно большая, чтобы там могла поместиться отсеченная голова. Разве что сжатая в кулак кисть ребенка.
— Что в шкатулке? — Я не хотел этого знать.
Макин покачал головой.
— Йорг был не в себе, когда вернулся.
— Что в шкатулке?
— Лунтар спрятал в нее твое безумие. — Макин сунул шкатулку в седельную сумку. — Оно тебя убивало.
— Он спрятал в ней мою память? — недоверчиво спросил я. — Вы позволили ему отнять у меня память?!
— Ты умолял его сделать это, Йорг. — Макин старался не смотреть на меня. А Райк, напротив, пялился, не отрываясь.
— Дай мне ее. — Я бы протянул руку, но рука не хотела этого делать.
— Он не велел давать ее тебе, — ответил Макин с какой-то непонятной грустью. — Сказал, нужно дождаться определенного дня. Но если ты будешь настаивать, я ее тебе дам. — Макин начал остервенело кусать губы. — Но, Йорг, поверь мне, ты не хочешь вернуться в то состояние, в котором ты находился.
Я пожал плечами.
— Завтра отдашь. — Именно доверие укрепляет авторитет предводителя. Да и мои руки не хотели брать шкатулку. Они бы предпочли сгореть, но только не брать ее. — И где мой чертов кинжал?
Макин посмотрел куда-то за горизонт.
— Лучше забудь о нем.
Мы двигались вперед, ведя лошадей под уздцы. Мы снова были вместе, как в старые добрые времена. Путь лежал на восток, и когда поднимался ветер, песок впивался в лицо острыми иглами. Казалось, только Гогу и Горготу все нипочем. Гог держался сзади, как будто не хотел приближаться ко мне.
— Везде песок? — спросил я его, только чтобы поймать его взгляд. — И там, где живет Лунтар?
Гог покачал головой.
— Вокруг его хижины нет песка, трава растет. Черная трава. Острая, можно ноги порезать.
