Тяжело вздохнув, Дженсон сказал:
— Что ж, придется действовать грубо.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
Крысун достал нож с длинным узким клинком и придирчиво осмотрел лезвие.
— Усвой кое-что, парень: я человек отнюдь не жестокий, но ты и твои дружки довели меня до ручки. Терпение тает на глазах, хотя капля сдержанности еще осталась. Я не ты и думаю не только о себе: меня заботит спасение человечества, — и проект будет завершен.
Томас заставил себя успокоиться и лежать смирно. Борьба не поможет, лучше сберечь силы для рывка в более подходящий момент. А вот Дженсон, похоже, в отчаянии, раз хватается за нож. Он во что бы то ни стало постарается вернуть Томаса на операционный стол.
— Вот молодец. Зачем сопротивляться, да? Гордись! Ты, Томас, спасешь мир. Ценой своей жизни.
Подручный Крысуна — коренастый брюнет — предупредил:
— Я сейчас уберу руку. Пикни только — и замдиректора Дженсон пустит в ход ножичек. Ты нужен нам живой, но пырнуть тебя пару раз не помешает.
Томас кивнул, и коренастый отпустил его.
— Умница.
Этого момента Томас и ждал. Правой ногой он ударил Дженсона в голову, извернулся и, уходя от коренастого, вскочил на ноги. Пнул Дженсона по руке с ножом — клинок отлетел к стене.
Стоило отвлечься, и коренастый повалил Томаса — оба упали на Крысуна. Тот попытался спихнуть с себя дерущихся, а Томас — чувствуя прилив адреналина — закричал, оттолкнув наемника. Он отчаянно молотил противника руками и ногами, пока наконец не удалось вырваться. Едва поднявшись, Томас метнулся к ножу, подобрал его и приготовился к атаке. Крысун и его подручный, ошеломленные, даже не успели встать.
Выставив перед собой нож, Томас предупредил:
— Дайте мне пройти. Просто отойдите в сторону, или я за себя не отвечаю. Буду резать и колоть, пока вы не сдохнете.
— Нас двое, ты один, — напомнил Дженсон. — Нож тебя не спасет.
— Ты видел, на что я способен, — не сдавался Томас, вкладывая в голос как можно больше угрозы. — Видел, как я действую в Лабиринте, в Жаровне.
Он сам же чуть не рассмеялся над иронией судьбы: во имя спасения человечества из него сделали… убийцу.
Коренастый усмехнулся:
— Ты же не думаешь…
Чуть отступив, Томас — точно как Галли — перехватил нож за лезвие и метнул его. Клинок вошел коренастому в шею. Крови поначалу не было совсем. Лишь когда наемник — с перекошенным от потрясения лицом — схватился за рукоять, из раны в такт пульсу забили алые струи. Раскрыв рот, коренастый рухнул на колени.
— Ты, мелкий… — прошептал Дженсон, ошарашенно глядя на подручного.
Не менее потрясенный Томас застыл на месте, однако стоило Крысуну взглянуть на него, как Томас очнулся и побежал — через дворик и за угол, к пролому в стене.
— Томас! — Дженсон ринулся следом. — Вернись! Ты понятия не имеешь, что творишь!
Томас ни на секунду не замедлил бега. Миновав кусты, за которыми совсем недавно прятался, он сломя голову устремился к дыре. Двое — мужчина и женщина, — сидевшие спина к спине у обломков, увидели его и резко поднялись, но не успели даже окликнуть, Томас сам прокричал на бегу:
— Я Томас! Я за вас!
Переглянувшись, двое «Правых» воззрились на юношу. Он жадно хватал ртом воздух, переводил дыхание. Потом обернулся и увидел силуэт бегущего следом Дженсона.
— Тебя повсюду ищут, — сказал мужчина. — Ты разве не внутри?
Он ткнул пальцем в сторону пролома.
