это съемки… Клянусь, не знала.
– И решила сдаться? Вот так запросто?
– Если тебе нужна Лорен, какой смысл бороться? Пусть даже ты передумал бы. Зачем, если тебе нужна другая? Я через такое уже проходила, Райан. Если один из двоих сворачивает с курса, его уже ничем не вернешь.
Он помолчал. Я слышала его дыхание. Молчание напугало меня еще больше, но я ждала.
– Как… – выдавил он, – как мы будем жить… если ты в меня не веришь?
Во мне разверзлась мучительная пустота. Да, он сходил с дистанции.
– Я в тебя верю, – настойчиво произнесла я. – Но как быть с уликами?
Райан задышал громче, труднее.
– И что будет, когда очередная фанатка пришлет мне дурацкое письмецо, которое ты примешь за правду? Снова начнется та же история? – гневно спросил он.
– Нет, не начнется. Получить письмо по почте – совсем не то, что найти письмо и шелковые трусы твоей бывшей любовницы на кровати в номере отеля.
– Боюсь, ты никогда уже не сможешь мне доверять, – пробормотал он.
По голосу мне, уже хорошо его изучившей, было ясно: он силился убедить себя в обратном.
– Если только… – мягко проговорила я, вытерев слезы.
– Что – если?
– Если ты дашь мне еще одну попытку, – вздохнула я и стала со страхом ждать ответа. Если он хочет уйти, вот ему шанс.
Райан запыхтел.
– Не знаю, – буркнул он. – Тар, я актер. Это моя работа. Если ты не в состоянии мне доверять…
Я зажмурилась, из глаз снова брызнули слезы.
– А ты? – спросила я сквозь комок в горле. – Ты будешь думать, что я без тебя кручу романы с другими мужчинами? Ты решил, будто я подстроила побег с этим засранцем? Райан, я и сейчас не помню, как очутилась в аэропорту. – Я вытерла щеки тыльной стороной ладони. – Мне показали снимки, сделанные в терминале. Ты считаешь, что я на них счастлива? По-моему, они точно передают полную опустошенность.
– Верно, – вздохнул Райан. – Если отвлечься от Кайла, то видно, какая ты истерзанная.
Минуту мы оба молчали. Я вспоминала полубеспамятство, в котором попала под объективы папарацци. Райан, как видно, смотрел на свой монитор. Но один вопрос все еще оставался без ответа.
– Скажи мне одно: чьи это черные трусы валялись у тебя в спальне? – спросила я, стараясь не выказать укоризны.
– Милая, честное слово, не знаю. Понятия не имею, как они туда попали, но непременно выясню. Богом клянусь, что у меня никого нет, кроме тебя.
– Клянешься? – переспросила я.
– Жизнью клянусь, – подтвердил он. – Тарин, ты знаешь, что я тебя люблю, но, если ты не можешь мне верить, скажи сейчас.
– Я хочу тебе верить. И верю. Я так тебя люблю! – Я снова расплакалась. – Пожалуйста, прошу тебя… всего на минутку – встань на мое место.
Он тяжело вздохнул:
– И почему любовь – такая дьявольски сложная штука?
Я перебрала в памяти все наши радости и невзгоды.
– Наши отношения осложняются, когда мы позволяем кому-то на них влиять. Все превосходно, когда мы на пару прячемся дома.
Райан рассмеялся. Я надеялась, что он представил то же, что и я: наши объятия.
– Так что будем делать? – спросил он.
Я вспомнила, как уже задавала ему тот же вопрос, когда мы оказались на распутье. Ответ был только один.
– Рискнем, – шепнула я в трубку.
Глава 35
Ответы
– Странное ощущение, – пробормотала я, впервые за шесть недель ощупывая кожу левой руки. – И она как будто тоньше стала.
