Мгновение спустя все без исключения находившиеся в баре ринулись к стойке. Федоров поднял с пола ближайший стул, сел на него, получил свою кружку и, сделав из нее глоток, почувствовал, что и в самом деле можно слегка расслабиться. Потом он взглянул в сторону поверженного противника, убедился, что тот уже шевелится, и сказал Селивану:
— Этому, как придет в себя, тоже кружку.
— Само собой, — улыбнулся тот.
Ну вот и все, подумал Ларион, чувствуя, как его оставляет напряжение драки, исчезает из крови адреналин. Больше всего следовало бояться, что во время драки выпадет нож. Стоило увидеть кому-то его рукоятку — и линча не избежать. «Ах, это ты на нас приготовил?! Значит — боишься». Логика весьма простая. Ну и последствия тоже вполне закономерные.
Пиво. Хорошее оно было в этом городе, можно сказать — просто замечательное.
Он приложился к кружке и допил ее до половины, но тут на его плечо опустилась рука и голос помощника мэра Щербака сказал:
— Выйдем, есть разговор. Ненадолго.
Со вздохом поставив кружку на стойку, Ларион встал и двинулся вслед за ним к двери. Тот шел, даже не оборачиваясь, — был уверен, что Федоров никуда не денется. Судя по всему, разговор предстоял непростой.
В кружке стыл чай. Щербак молчал и рассматривал внимательно, испытующе.
За дверью неторопливо прохаживалось двое из самообороны. При оружии они были. Это Ларион успел увидеть, прежде чем войти в кабинет Щербака. То есть если что-то пойдет не так, могут и пристрелить. Как пить дать.
— Ты пей, пей, — сказал помощник мэра. — Такого чая сейчас не достанешь. Из тайных складов, как говорил торговец, который его привез. Похоже, не врал.
Федоров покладисто взял кружку, отхлебнул.
Да, чай и в самом деле был на удивление хорош.
— Понравилось? — спросил Щербак.
— Еще как! Торговец и в самом деле не обманул. Как я понимаю, ты его за это отблагодарил как положено?
— Не без того.
— Все-таки послал бы ты кого, чтобы его предали земле, — сказал Ларион. — Не дело это — в пруду покоиться. Тем более что он, как ты говоришь, не обманул. За что тогда укокошили?
— Ах, этот, — поморщился Щербак. — Ну, это был другой. Плохой дядька. По всему выходило, что он на орду шпионил. Такого отпускать было нельзя, совсем нельзя.
— Угу, — буркнул Федоров и не удержался — хлебнул из кружки еще раз.
Слова все это были, конечно, всего лишь слова. Как их можно проверить? Да никак.
— Не веришь?
— А это имеет значение?
— Возможно, и имеет, как предисловие к главному разговору.
— Вот как! Значит, будет главный разговор?
Щербак закусил губу, глянул недобро.
— Перестань зубы скалить. Дело серьезное.
— И не думал, — заверил его Ларион. — Даже в мыслях не держал. Впрочем, если тебе и в самом деле нужно, чтобы я поверил, не откажешься ответить на один вопрос? Я тут тебе много о себе рассказал. Почему бы и мне не спросить, если случай представился?
— Не все, не все рассказал.
— Наступит время… Так как с вопросом?
— Задавай. Отвечу.
— Хорошо. Ну вот, допустим, те два молодчика, которых ты послал успокоить торговца-шпиона, действовали по твоему приказу и на благо города. В меня-то они зачем стреляли? В засаде зачем поджидали?
Спросил и снова отхлебнул чаю, поглядывая на Щербака искоса. Что тот ответит? Как будет выворачиваться?
— Было, стреляли, — не моргнув глазом, подтвердил тот. — И не без причины, конечно.
— Я слушаю.
Помощник мэра тяжело вздохнул, отхлебнул из своей чашки, потом откинулся на стуле вольготнее. Закинув руки за голову,
