– К Маяку надо! Летим туда!
Гончаров оглушенно поморщился, указал подбородком за спину Громову.
– А что, Ильи нет?
– Нет, нет! Я же говорю, в поселке он! Миша, давай быстрее туда!
– Ты же говорил, что он парализован, – спасатель щелкнул тумблерами и поддал тяги на турбины.
– Да, все так! Скорее всего, его кто-то унес туда… Ну, падлы!
– Кто мог?
– Не знаю, – сдался Руслан. – Может, опять военные. Или сталкеры. Или шатун.
– Кто?
– Летим, родной, быстрее!
Винтокрылая машина оторвалась от земли и, развернувшись по дуге, взмыла над деревьями. Ее сразу же встретил сильный ветер, закачал и застучал в лобовое стекло песчинками. Ветер гнал перед собой идущий с севера ливень, который тоже двигался к Маяку.
И снова гонка со стихией. Кажущийся маленьким на фоне безбрежной черноты вертолет упрямо рассекал встречные потоки, натужно гудел, но преодолевал расстояние.
И вновь Руслану увиделось, насколько с воздуха тот путь, что он преодолевал день ото дня, виделся несерьезным, коротким даже для прогулки по лесу. Всего-то три-четыре километра по прямой. И насколько сложными и долгими кажутся эти километры там, внизу, среди притаившихся ловушек.
Вытянутое тело поселка показалось из-за темнеющих пик деревьев. Мокрые от начинающегося дождя крыши домов блестели в свете далеких молний, улицы чернели провалами в бездну.
– Куда? – спросил Гончаров.
– Давай к коровникам, – неуверенно ответил Руслан. – Только возьми чуть дальше от поселка, там, похоже, теперь ловушка.
А действительно – куда еще, как не на то самое место, где Руслан сам столько дней прождал помощи?
Вертолет обогнул поселок – пилоты не любили летать над мертвыми домами, – зашел со стороны фермы. Это место Михаил хорошо знал, поэтому вертолет опустил как собственный зад на стул, поставив колеса на бетонку как влитые. Луч прожектора высветил стену пустого коровника и ржавую беседку.
– Подожди меня, хорошо? – Громов повернулся к Михаилу, доверительно посмотрел в глаза.
– Может, с тобой пойти? – предложил спасатель, снимая наушники.
– Нет, оставайся и будь готов взлетать, – покачал головой Руслан. – Я тут привык один ходить, знаю где какие ловушки. С тобой, уж извини, будет только дольше.
– А где ты его найти-то хочешь?
– Найду, – уверенно кивнул Руслан. – Обязательно найду.
– Темно же. Вот, фонарик хоть возьми.
Громов вновь вышел под грозовое небо Зоны, держа в руке мощный фонарь. Захлопнул дверцу и похлопал по обшивке вертолета, улыбнувшись Михаилу. Мол, верь в меня, я скоро. Потом отвернулся, и улыбка сползла с его лица. Потому что он не был уверен, что найдет Ткачева. Не был уверен, что вернется сам.
И вновь, как еще недавно, Руслан пробирался мимо ловушки, прижавшись щекой к мокрой поверхности забора и вытирая спиной стену бокса. Вновь вышел на окраину, разгоняя тени ярким лучом. Вздохнул, вытер ладонью лицо и собрался идти по улице.
То, что ему навстречу, выступив из-за угла дома, вышел Ткачев, Громов понял сразу. Фигуру ученого, его жесты и движения Руслан знал хорошо. Поразило его другое – Илья вышел сам, без чьей-то помощи. Вышел немного напряженно, скованно, но сам, на своих ногах.
– Илья! – завопил пилот, не веря своим глазам. – Илья, это ты?
Ткачев словно не слышал, его взгляд словно скользил по невидимым проводам, тянущимся над крышами домов. Он был все в той же одежде, грязной и рваной, с налипшими листиками и хвоей. Острые скулы выпирали на исхудалом лице, неухоженная борода топорщилась во все стороны.
– Илья! – Громов сделал неуверенный шаг навстречу. – Дружище, что с тобой?
Ткачев остановился и опустил взгляд на пилота. Руслану сделалось не по себе, когда на него уставились два черных зрачка, заполнивших всю роговицу.
– Рус? – несколько удивленно произнес ученый. – Ты вернулся. Ты всегда возвращался.
