– Ой, только не нужно объяснять. Мне потом твои ленты Мебиуса сниться всю ночь будут.
Илья рассмеялся. Его лицо в полумраке было практически неразличимо, лишь белели зубы и глаза.
Зону практически накрыла ночь.
– Так вот, – продолжил Илья. – Я же тогда первый и последний раз в Зоне был, хотя и изучаю проблему Посещения уже почти одиннадцать лет. Ну помнишь?
Громов подергал себя за нижнюю губу, пытаясь сообразить о какой поездке говорит друг. Их столько было за его практику, что все и не упомнишь.
– Ну елки-палки, Рус. Как ты не помнишь? Тогда еще Жан Каста приезжал, профессор из африканского отделения института. Мы опыты проводили возле водокачки. Пытались определить влияние направленного магнитного поля на гравиконцентрат.
Громов выпучил глаза и непонимающе покачал головой.
– Ты еще к Таньке Максимовой из лаборатории клинья подбивал, – подкинул фактов Илья.
– А-а-а, – протянул Руслан, звонко хлопая себя по колену. – Конечно помню! Танюху разве забудешь? Только все равно продинамила она меня в конечном итоге. А что, говорят, замуж вышла?
– Да давно. Ушла из института, переехала жить куда-то.
– И правильно сделала. Нечего нормальной девке тут ловить.
– Я как раз после того похода Полине предложение сделал, – уже другим голосом сказал Илья. – У нас же тогда Котляров чуть не погиб, когда гравиконцентрат вспенился и аппаратуру начал разносить.
– Да, я помню, – больше не улыбаясь, ответил Громов. Он откинулся на спину и уставился в темноту.
– Я тогда еще не знал, что меня переведут в сектор вычислений. Думал, что на полигоне придется работать. А это значит, что в любой момент, в любой день может… вот как сегодня. Тогда-то к Полине и побежал. Купил какой-то букет и побежал…
– Ильюха, не надо, – перебил друга Громов. – Не накручивай себя. Ты видел, что головного вагона у «калоши» не было? Значит, вся группа спаслась, ушла в сторону дома. Их, вполне возможно, уже спасли.
– Да, может быть, – без особого энтузиазма произнес Ткачев. – Я очень хочу в это верить.
– Илья, – Громов сел, серьезным голосом продолжил: – С Полиной все будет хорошо. Она – опытный практик, у нее за спиной больше двадцати выходов «в поле». Она знает о свойствах этой земли больше, чем мы с тобой вместе взятые…
– Ты не понимаешь…
– Все я понимаю, – перебил друга Руслан. – Не понимал бы, так не бросился бы по первому твоему зову. Вы с Полиной – самые близкие для меня люди. Сколько мы уже с ней знакомы? Десять лет?
– Двенадцать.
– Двенадцать лет, Илья. И не было случая, чтобы я начал сомневаться в Полинке. Она сильная, она умная, она осторожная. И ты это знаешь лучше, чем я.
Он не видел в темноте лицо Ткачева, но мог поклясться, что тот скорчил свою любимую мину из серии «так-то оно так, но все же».
– Она выходила в Зону последний раз полгода назад. И вот еще – позавчера, – тихо сказал Илья.
– И что?
– Все ее двадцать выходов за периметр были до Расширения Зоны.
Громов промолчал. Он и сам это прекрасно знал. Знал, но упорно не хотел думать об этом. Потому что, в противном случае, пришлось бы признать, что их вылет за группой Сидоренко изначально был обречен.
Руслан повернулся на другой бок и закрыл глаза. Лишь бросил через плечо:
– Давай спать, Илья. Этот разговор все равно ни к чему не приведет. Утро вечера мудренее.
6
Василий Гуреев, боец отряда особого назначения
База миротворческих сил ООН, г. Искитим, Новосибирская область
Гуреев быстро переоделся в гражданку, лишь пожимая плечами и невнятно отвечая на вопросы сослуживцев. Подхватил сумку и выскочил из корпуса, в котором располагался отряд, на улицу.
Корпус оперативного штаба и казармы отрядов быстрого реагирования находились немного в стороне от основных зданий искитимского спецконтингента ООН. Здесь располагались два сводных отряда особого назначения, призванные наводить порядок и бороться с криминалом на подведомственной территории. Рядом стояли ангары механизированной колонны, отвечающей за весь
