— Я должен научить вас танцевать, — выдохнул Фернандо.
От моего веселья не осталось и следа.
— Что? Но мы танцевали всего лишь вчера вечером. И у меня достаточно хорошо получалось, спасибо.
— О да, вы прекрасно танцуете, но не знаете арагонских танцев. Вам следует научиться хотя бы одному, чтобы хоть что-то вам обо мне напоминало.
Схватив меня за руку, прежде чем я успела возразить, он повел меня к мозаичной площадке возле фонтана. Я попыталась высвободиться.
— Нет, — сказала я, услышав испуг в собственном голосе. — Кто-нибудь… кто угодно может нас увидеть.
— Кто? — усмехнулся он, оглядываясь в сторону галереи. — Они ничего не заметят, даже если мы выстрелим из пушки. Давайте же, это всего лишь танец.
— Нет, я в самом деле не могу. Не здесь, не в саду. Это… неприлично.
Он замер, уставившись на меня.
— Вы всегда столь серьезны? — спросил он.
Хотя вопрос его мог показаться обидным, я сразу же поняла, что ничего такого он в виду не имел и им двигало лишь любопытство.
— Конечно, — ответила я и вызывающе подняла голову. — Я инфанта Кастилии. И должна всегда об этом помнить.
Он приподнял брови:
— Всегда? Неужели даже инфанта не может иногда развлечься?
— Вряд ли танцы в саду можно назвать… — начала я, но он, не обращая на меня внимания, направился к мозаичной площадке, что-то напевая себе под нос, и занял позицию для танца.
Он сошел с ума. Он действительно собирался это сделать. Танцевать!
— Этот танец, — сказал он, откидывая со лба волосы, — пляшут крестьяне после сбора урожая, чтобы отпраздновать щедрость природы.
Еще и крестьянские плясульки, а может, даже и языческие! Мне следовало уйти. Это было непристойно. И сам Фернандо вел себя неприлично. Но я не могла пошевелиться, прикованная к месту видом его крепкой, уверенной фигуры. Отведя назад плечи, он упер руки в бока и, издав губами громкую трель, подпрыгнул и быстро скрестил ноги.
— Это символизирует снопы пшеницы! — крикнул он, крутясь на месте, совершая замысловатые прыжки и взмахи ногами. — Давайте же! Я вам покажу.
Он протянул руку. Не в силах поверить в то, что делаю, я шагнула к нему. За нами могли наблюдать из окон дворца возмущенные придворные, любой проходящий через галерею мог нас увидеть. Я взяла руку Фернандо, ощутила тепло его пальцев, не сомневаясь, что Беатрис сейчас наблюдает за нами, раскрыв рот.
По лбу его струился пот, он широко улыбался.
— Вы можете споткнуться о свои юбки, — сказал он, кивая на мое платье.
Я застыла.
Наклонившись ко мне, он прошептал:
— Смелее, Изабелла.
У меня пересохло в горле. Быстро наклонившись, я подобрала юбки и завязала их в узел сбоку бедра, а затем посмотрела на Фернандо.
— Вам уже приходилось делать это раньше, — сказал он, дерзко скользя взглядом по моим лодыжкам в белоснежных чулках.
Мне не нравились мои тощие ноги, из-за которых ступни казались чересчур большими.
— Вопреки тому, что вы могли бы подумать об избалованных инфантах, — резко ответила я, заставив его вновь перевести взгляд на мое лицо, — я выросла в действующем замке, вместе со скотиной. Грязь и навоз были для меня обычным делом. А у меня не так уж много лишних платьев.
Поклонившись, он шагнул ко мне, обнял рукой за талию.
— Все намного легче, чем кажется, — прошептал он столь близко, что я ощутила запах его пота. — Просто следуйте моему примеру.
Сперва я едва не упала — столь быстрым и внезапным оказался его прыжок, за которым последовало все то же сложное движение ногами. Я неуклюже попыталась повторить под его одобрительные аплодисменты, после чего он вновь напел мелодию без
