трупного смрада, недельная щетина и шинель пропахшая
дымом костра…
Ликующие люди кричат, целуют друг друга, блестят ме-
дали и блестят слёзы на глазах, слёзы радости и надежд,
слёзы утрат и воспоминаний, каждый верит в лучшее. На
краю дороги стоит старушка, её сыновья где-то на фронте,
но сегодня все проходящие солдаты её сыновья, каждый
солдат наклонится и обнимет её. Она Мать, так они называ-
ли её проходя колоннами на фронт, каждый хочет чтобы
231
Гельмут Вайсвальд.
она перекрестила его как родного сына. В этом общем ли-
ковании кажется даже Каменные Ангелы спустились с
крыш и радуются среди людей… Григорий смотрит вокруг
и удивляется, комиссары кричали им чтобы они шли на пу-
лемёты, потому что Ленинград лежит в руинах, немцы сме-
ли его бомбёжками и артиллерией, но он видел лишь не-
сколько разрушенных зданий.
Кто-то обнимает его, кто-то говорит ему что-то, он пло-
хо слышит после бомбёжки, он не видит ничего вокруг,
только кровь, гной, вши и горы трупов, пулемётные очереди
и автомат захлёбывающийся истерикой в руках. Ему каза-
лось на всей планете он остался совсем один… Он бродит
по пыльным лабиринтам Одиночества… но куда бы он ни
