зунги и «Интернационал», который миллионам русских лю-
дей заменил молитвы… «Господи, родненький, помоги…»
Взрывы и крики где-то далеко позади, осколков можно не
бояться, кровь течёт на лицо, на голове рваная рана, больше
кажется не ранен. Возвращаются мысли о плене… Прокля-
тье, нужно бежать… он бежит.
Самолёты улетели, оседала пыль взметнувшаяся чёрны-
ми столбами взрывов, стонали сотни раненых, кто-то кри-
чал на немецком, кто-то кричал на русском, кто-то звал ко-
го-то…
— «И разверзлись Небеса, и обрушили они гнев свой на
род людской…», — причитала старушка.
— За что же нам наказание такое, — стонала женщина.
Старушка повернула седую голову — «Отвергли Господа,
58
Г л а в а 4
пожгли иконы, порушили церкви, убили священников, ком-
мунисты окаянные, вот из-за этого всем нам теперь возмез-
дие с Небес. Ране не ведали что творили, ныне всем гнев
Господень… Старушка стояла на коленях посреди десятков
трупов и читала молитву…
Он добежал до леса, сзади остался ад, лес словно обнял
его, погружая его измученное тело в объятья вечной тиши-
ны. Он солдат, на нём обгоревшая и окровавленная форма,
