— Эх, костерок бы Игнат Григорьевич, совсем окочу-
римся до утра. Сидору вон вообще поплохело, лучше летом
у костра, чем зимой на солнце, — помечтал Чалый.
— Никаких костров, курить в ладошку, немцы кругом, не
обморозимся до утра, обмороженных в России больше, чем
угоревших, — сказал Игнат.
— Ну и блядь этот Гитлер, затеял весь этот кипешь, за-
точку бы ему в ливер, или в камеру к блатным, вот бы он к
утру закукарекал, а Игнат Григорьевич? — съязвил Чалый,
содрогаясь от холода.
— Спи христовый, хорош фуфло толкать, — сказал Иг-
нат перекрестившись.
Ночь прошла беспокойно, Сидор стонал и скрипел зуба-
ми от боли. Чалый проваливался в сон, но каждую минуту
дергался и хватал немца за руку.
Рассвет дробился между сосен, отражаясь в лесных лу-
жах, расцвеченное небо хотело увидеть себя в отражении,
даже в маленькой капле росы на березовом листочке, была
частица неба.
Игнат спал чутко, но выспался:
383
Доброе утро господа каторжане, сон мне ноне привидел-
ся, дивный сон, лежу я на облаке, мяконько так, тихо кру-
гом, а надо мной ангелы стоят и поют, подходит ко мне Пре-
святой Никола Чудотворец, прямо как на иконе:
