Любил он беззаветно свою северную природу. Березки
порой чахлые, толком бересты не снять, сосны тонкие и
низкорослые, почва песчаная да болотистая, не за что кор-
ням зацепиться, дерн слабый, деревья падают он ветра,
воздвигая неприступные дебри, делая из тайги
непроходимый Урман. Но эта нетронутость природы,
чистота рек затянули Игната крепко и навсегда, он сросся
корнями с этой землей.
Преодолев последние метры, лодка шурша мелкой галь-
кой мягко ткнулась в берег, он с огромным удовольствием
392
вдохнул пьянящий запах тайги. Избушка встретила приве-
тило и тепло, как старуха мать, будто улыбнулась ему:
«Здравствуй сынок».
Над дверью была прибита доска, на которой было выре-
зано старинное мансийское пожелание: «Пришел — будь
хозяином, уходишь — будь человеком», это было напутст-
вие всем, кто приходит и живет в избушке в отсутствие хо-
зяина. А то много развелось поганцев, водки нажрутся, на-
ры на дрова истопят, двери, окна, посуду побьют, порубят,
расстреляют, и провожает потом поруганная избушка таких
«гостей» глядя им вслед с укором, пустыми глазницами
окон...
Распахнул дверь, пахнуло застоялым воздухом, разложил
вещи, затопил печку, поставил чаек. Старенькую одно-
