сгорела…
Недавно они остановились на обед в придорожном трактире. Их сопровождение, состоящее из восьми минеганских гвардейцев, разместилось в общем зале, а их троих дородная хозяйка трактира препроводила в отдельную комнату, предназначенную для столования особо важных гостей, пригласила угощаться вином и сладкими напитками, а сама отправилась на кухню, чтобы лично проследить за приготовлением заказанных ими блюд.
Как раз тогда Мораг и получила письмо от Шаннон. Сейчас оно, скомканное в сердцах Бренаном, лежало посреди широкого обеденного стола, накрытого вышитой скатертью. Там было всего лишь несколько строк:
Это известие крайне возмутило Бренана. И совсем не потому, что когда-нибудь в отдаленном будущем, лет через пять или десять, а если Дыв даст, то и через все пятнадцать или даже двадцать, он станет королем Катерлаха. Больше всего его рассердило, что ведьмы, так упорно твердившие о своей сестринской любви к нему, не сдержали обещания и тайными интригами и хитростями провели через Совет такое решение. Вне всяких сомнений, Шайна была причастна к этому. Она просто не могла не знать…
Бренан и без слов Лиама понимал, что тут уже ничего не попишешь, что все его протесты и возражения напрасны, однако продолжал требовать от Мораг, чтобы она отправила опровержение. И вместе с тем где-то в глубине души радовался, что сейчас находится в полутора днях пути от Тахрина, ведь иначе мог бы натворить глупостей, о которых впоследствии очень пожалел бы.
Вскоре им подали обед, и Бренан направил всю свою злость на жареную свинину, тушеную капусту с грибами, тонко нарезанные ломтики душистого сыра и запеченную в сметане рыбу. А когда они приступили к сладкому, наконец пришло долгожданное письмо от Шайны, которое Мораг начала читать вслух.
Сестра весьма подробно и последовательно поведала о всех событиях на заседании Совета. Она сухо, без эмоций излагала факты, лишь вскользь упомянув, что вместе с Бригид и Альсой была изумлена неожиданной инициативой Финвара аб Дайхи, а еще больше ее поразило предложение Асгера аб Кайрадога. Этим Шайна давала Бренану понять, что они не договаривались с толстым лордом об этом спектакле и уж тем более не были причастны к его сговору с графом Тирогенским. Однако она честно признала, что у Бригид все-таки были намерения надавить во время перерыва на некоторых лордов-советников, но этого не понадобилось – все решилось и без ведьминского вмешательства.
Закончив читать, Мораг, отложив письмо в сторону, взяла со своей тарелки недоеденное пирожное и произнесла:
– Я же тебе говорила, Бренан, что сестры тут ни при чем. Это все Финвар устроил… Ну нет, надо же! – растерянно покачала она головой. – Такого я не ожидала. Он, конечно, наплел о нас невесть что, обвинил чуть ли не во всех смертных грехах, но добровольно отказался от своих претензий и встал на твою сторону.
«Никуда он не становился, – хмуро подумал Бренан. – Всегда был и всегда остается на своей стороне, заботясь лишь о собственной выгоде. И теперь я должен либо отдать Марвен за его сына, либо просто подарить ему жирный кусок ведьминских земель…»
– Интересно, – отозвался Лиам, отхлебывая из кружки пенящееся пиво (в этом плане он был типичным ивыдонцем и скептически относился к вину), – как теперь тебя будут называть? В Катерлахе ведь нет титула принца.
– Что-нибудь придумают, – сказала Мораг. – Королевич, например. – Тут она зыркнула на Бренана и лукаво улыбнулась. – Или королек, королишка… Да шучу, шучу. Наверное, будут называть просто принцем. Называли же так лорда Кивина и чихать хотели, что официально этого титула не существует.
– А может быть, его учредят, – предположил Лиам. – Если уж Совет лордов сказал «а», должен сказать и «б», то есть признать, что сегодня Катерлах фактически превратился в наследственную монархию.
Последняя фраза навеяла Бренану грустные мысли о Гвен, ставшей для него недосягаемой, об их совместной жизни, еще недавно казавшейся такой реальной, а теперь превратившейся в бессмысленную фантазию, об их детях, которые уже никогда не появятся на свет… Мораг и Лиам сразу это заметили, но и дальше вели себя так, словно ничего не случилось. Они знали, что Бренан предпочитает
