юго-западу отсюда. А оттуда можно будет сообщить Николаю.
– Звучит здорово, – вздохнул Ланбин. – Но до оборотней еще долететь нужно!
Минуя горы, платформа снижалась. Теперь она потонула в облаках. Стало заметно теплее, а через минуту облака рассеялись, кроны деревьев разверзлись зеленым океаном и поглотили нас. Лавируя между стволами, плита под ногами начала крениться то в одну, то в другую сторону. Охотники отдалялись, но это только те, кто остался на горах.
– Я больше не могу сдерживать их, – прошептала я. – Слишком далеко. Я даже не вижу, что делаю.
– Ты и так сделала больше чем много, – кивнул Тагашев. – И у нас полно новых преследователей.
Сомневаться не приходится. Выбросы телекинетической энергии настигали. Лес словно ожил. Листья на ветках, точно отряхиваясь и сгоняя стайки испуганных птиц, затрепетали. Я осмотрелась. Смертные, сидящие на полу клетки, испуганно выглядывали из-за прутьев, но не они привлекли внимание – Охотники. Секунду спустя снова начался хаос. Рычание оглушило. Плита под ногами танцевала, кренилась из стороны в сторону, парила между стволами и норовила сбросить.
– Злата, просто держись! – крикнул Елизар.
Пальцы машинально вцепились в прутья. Теперь единственное, что я могла делать, – это держаться, ведь если слечу, то проблем не оберемся. Но парни и без меня справлялись неплохо. Взмыв в воздух, Ланбин столкнулся с Охотником. Послышался треск костей, и обмякший противник отлетел вбок.
Тагашев разорвал еще одного. Возможно, ему стало лучше, а может, он забыл об усталости и разозлился. Чиркнув, мимо пролетела зажигалка. Щиты мракауров под воздействием силы Елизара сползли с тел, как подтаявший воск. Удивительная способность Тагашева разрушать защиту мракауров всегда поражала и вызывала восхищение. Елизар рычал, взмывал в воздух, снова опускался на платформу и, как разъяренный зверь, отбрасывал тела.
Счет времени я потеряла довольно быстро, но, несмотря на кошмар, творящийся вокруг, Охотники постепенно отставали. Очевидно, многие ранены, но большинство, скорее всего, наплевав на приказы, решили, что возиться с Тагашевым себе дороже, да и защита нас укрывала надежно. Постепенно шум стихал. Мы оторвались от преследователей. Наш каменный «катер» выровнялся и теперь нырял между деревьями и несся всего в паре метров от земли. Марк не придумал ничего лучше, кроме как скрыть его под воронкой из листьев. Ожившим зеленым роем листья шелестели по сторонам. Скорее всего, если эту воронку кто-то и увидит, то примет за необычный смерч. Небольшая брешь в бушующей листве позволяла видеть, куда мы летим. Невероятно, но мы вырвались из ада. Отпустив прутья, я расслабилась. Телекинетический щит погас.
– Ты как? – Тагашев повернул меня к себе.
От пыли и грязи его волосы казались серыми, а лицо покрылось ровным слоем черного налета с равномерными светлыми кругами под глазами. Подозреваю, что выгляжу так же, но в данный момент мой внешний вид меня не заботил. Отсутствие Охотников заставило подумать о минувших событиях. Елизар сказал, что не возвращался к Виктору, а попал в ловушку Кирилла. Только вот письмо не давало покоя. Нахмурившись и оставив вопрос Тагашева без ответа, я рванула молнию на левом рукаве куртки и молча достала листочек. Ожидая объяснений и пачкая грязными пальцами, я молча протянула ему послание. Елизар развернул лист и, едва взглянув на почерк, тяжело вздохнул.
– Оно написано мной, но это ложь, – едва слышно сказал он. – И я, и Николай предполагали, что рано или поздно меня попытаются захватить. В удачу Виктора я особо не верил, но…
– Решил подстраховаться! – закончила я за него. – Попросил Николая в случае захвата не рисковать верлафами и ничего не предпринимать. А я должна была поверить, что с тобой ничего не случилось. Фадеев был посвящен и передал мне письмо! И я верила! – Выхватив послание, я разорвала его в клочья.
Елизар потупился. Новая рана не принесла острой боли, всего лишь отдалась тупым толчком и затопила обидой. Закусив губу, я не села, а скорее плюхнулась на платформу.
– Прости. – Елизар опустился напротив. Большие ладони заключили мои в плен. – Больше всего я боялся, что ты подвергнешься опасности.
– Не прощу! – злясь и стараясь не расплакаться, прошептала я. – Как они захватили тебя?
– Мне это тоже интересно! – Марк с любопытством посмотрел на брата. – Ты что, сдался без боя? После якобы твоего отъезда мне позвонил Николай и попросил помочь Максу инсценировать твой захват. На машине даже пылинки не было! Запаха Охотников, кстати, тоже.
– Я думаю, инсценировка – решение Николая, – вздохнул Елизар. – Верлафы, как и ты, считают, что я не ушел бы из боя, и многие бы начали спрашивать: «Почему?» – ответил он Марку. – Думаю, Вязин верил, что я вернусь, и не хотел, чтобы меня начали в чем-то подозревать. А Чернов был один. – Елизар криво усмехнулся. – Как он выяснил, что я отправлюсь в лабораторию, не знаю. Он просто появился на дороге и остановил машину.
«Осведомитель Кирилла», – машинально отметила я. Он мог знать, куда отправляется Елизар, и сообщил Чернову. Неужели кто-то из окружения Николая? Ведь о перемещениях советника могли знать лишь единицы.
– Ты издеваешься? – прервал мои мысли Марк. Он недоверчиво посмотрел на брата. – Чернов захватил тебя один?
– Я не сопротивлялся. – Елизар взглянул на меня. – Ему достаточно было показать медальон-сердечко и сказать, что Злата захвачена в торговом центре. После того как ты сбежала на автодром, я легко поверил, что так же спокойно ты могла отправиться и по магазинам.
– А как же твой телефон с системой джи-пи-эс? – вспомнила я.
– Телефон Елизара валялся в машине разряженным, – ответил за брата Марк.
– Для полной убедительности Кирилл набрал номер одного из Охотников, а потом дал трубку мне, – продолжил Елизар. – Ты плакала и просила помочь, Злата, и у меня отпали все сомнения. Обруч он надел на меня сразу, но не активизировал его, потому что я и сам послушно пошел за ним. И только в Храме крови Чернов злорадно сообщил, что медальон сорвали с тебя еще во время нападения на лабораторию, а твой голос по телефону – всего лишь умело подделанная имитация.
Тагашев осторожно заключил мои ладони в свои. Наслаждаясь теплом, я смотрела на него и едва сдерживала слезы. «Чернов знает обо мне слишком много», – подумала я. Похоже, даже запись моего голоса есть. И еще теперь понятно, почему Кирилл сказал о медальоне. Елизар беспрекословно сдался, но только из-за меня. Я стала ахиллесовой пятой неуязвимого мракаура. Из-за меня он пошел к Виктору и два месяца терпел пытки.
– Я бы никогда не просила тебя помочь! Забыл, о чем я говорила на стройке? – прошептала я, не зная, что сказать еще. – И в торговый центр я бы никогда не отправилась. – Облизнув губы, я потупилась.
– Я испугался за тебя, Злата. Хотя и ты обещаний не сдержала. Ты не только покинула пределы защиты, но и пошла за мной! – Тагашев впитывал меня взглядом, но неожиданно смутился и отвернулся, хотя ладоней не разжал.
– Что ты знаешь о моем отце? Когда узнал, что я полукровка? – прислушиваясь к шелесту листьев, спросила я.
– Думаю, о твоем отце тебе должен рассказать Николай, – вздохнул Елизар. – А о девушке-полукровке я узнал в первый день нашей встречи в ущелье. На поляне возле лаборатории я рассказал тебе не все. Способности еще не раскрылись в тебе, но сгусток телекинетической энергии был настолько мощным, что я поразился. Маленькая хрупкая девушка из клана оборотней, пачкающая холст краской, обладала силой, которая лишь немного уступала моей. Ты казалась моим отражением, половинкой, предназначенной мне самой судьбой.
Я вздрогнула. «Только судьба об этом не знает», – с горечью подумала я. Хотела вырвать ладони из рук Тагашева, но он не отпустил.
– Почему ты ничего не рассказал? – едва слышно спросила я.
– Хотел, но не мог. Ты была уверена, что ты верлаф, и рассказала об отце-Хранителе. Понять, что, зная о законе мракауров, от тебя скрывают правду, оказалось несложно. С вопросами я решил не торопиться, но в первую ночь нашего прибытия в клан оборотней, – продолжил Елизар, – сказал Вязину, что знаю, кто ты, и поведал о себе. И тогда он взял с меня слово молчать.
