– Хоть что-то. – Вздохнув, я поднялась и потопала в ванную мыть руки.
Тагашев поднялся и хвостом последовал за мной.
– Перед Сергеем и Лидией не очень удобно получилось. – Открыв кран, я схватилась за мыло.
– Они знают, что ты устала. Ты еще встретишься с ними завтра, – не сводя с меня глаз, ответил Елизар.
Смотрит странно, и от этого взгляда внезапно захотелось скрыться. Внутри что-то дрогнуло и затаилось. Стараясь не смотреть на него, я нарочно долго мыла ладони.
– А почему ты не спишь? – наконец спросила я.
– Не хочу. – Елизар взял полотенце и, притянув меня к себе, начал осторожно вытирать мои ладони.
Я вздрогнула. Вроде бы ничего необычного, но слишком медлительны прикосновения, чрезмерно много он уделяет этому внимания.
– Я думал, ты счастлива, малышка, – хрипло заговорил Елизар. – В последнее время, наблюдая за тобой и Максом, я полагал именно так, – смутился он. – Но Марк сказал, что ты рассталась с ним. Почему, Злата?
Убрав полотенце, Тагашев выпрямился. Сильная ладонь обхватила подбородок. Он приподнял мое лицо.
– Макс достоин большего, чем искренняя привязанность. Я пыталась дать ему больше, но поняла, что не могу, – честно призналась я.
– Потому что все еще любишь меня.
Елизар не спрашивал, всего лишь ждал подтверждения, словно хочет услышать это от меня. Скрываться или лгать смысла нет. Боясь пошевелиться, я сглотнула. Привкус горечи мгновенно опалил стенки горла. Чего он от меня хочет? Снова будет проводить наставительные беседы?
– Зачем ты спрашиваешь? – Освобождаясь от горячих тисков, я отвела взгляд в сторону. – Ты знаешь об этом и сам! И не надо читать мне мораль о законах и опасности. Это мы уже проходили, Елизар! Я ничего не жду и собираюсь жить дальше!
Стараясь сгладить неловкость, я тряхнула волосами и шагнула к двери, но Тагашев развернул и прижал к себе.
– Не собираюсь читать тебе мораль и тоже намереваюсь жить дальше. – Елизар говорил тихо, заглядывая в лицо. – Мне надоело давать обещания, подчиняться законам, видеть девушку, которую люблю, с другим и делать вид, что мирюсь с этим. Да и получалось у меня не очень. Я люблю тебя, маленькая дикая кошка, и больше не отдам никому! Ты ведь позволишь мне все исправить?
Мне показалось, что мир для меня давно угас, потерял краски, стал безликой ледяной пустыней, в которой я потерялась, как одинокий путешественник. Брела на ощупь, спотыкалась на каждом шагу, потеряла все чувства и больше не верила, что смогу вырваться. Но внезапный яркий и мощный, как лазер, луч солнца вспорол и растопил лед в один миг. Нежный горячий ветер пахнул в лицо, ворвался в уши криком: «Ты жива!», согрел сердце и, подхватив в горячие объятия, унес в прекрасный, яркий, чувственный мир любви. Сил, чтобы ответить, не хватило, я просто прижалась к нему, но Елизар понял все без слов. Одной рукой придерживая мне голову, другой обнял за талию. Жесткие горячие губы нашли мои, впились – исступленно, страстно, жадно.
Жаждущий, алчный язык исследовал мой рот, в неистовом страстном танце сплетаясь с моим. Наше прерывистое дыхание смешалось. Я потянулась к его плечам, обняла за шею, запуталась в волосах.
– Моя маленькая дикая кошка! – На секунду отстранившись, Тагашев подхватил меня на руки.
Плотно обхватив его бедрами, я прильнула к нему, и это движение заставило его зарычать. Зубы прикусили кожу на шее, но он тут же заглушил боль нежными поцелуями. Резким рывком прижал меня к кафельной плитке; теперь стена послужила опорой. Ворот халата сполз на плечи. Обжигая кожу, Елизар снова начал терзать шею. Выгибаясь дугой и еще плотнее обхватывая его торс, я просунула руки между телами, забралась под рубашку. Ткань – преграда, а его тела так хочется коснуться, почувствовать гладкость кожи. Не давая опомниться, Тагашев снова завладел ртом. Я задыхалась от жарких поцелуев, упивалась каждым прикосновением, но и с ним происходило то же самое. Тело пылало. Кончики пальцев сначала робко, а потом более уверенно дотронулись до его мощной груди, машинально задели пантеру на серебряной цепочке, сползли к плоскому животу. Елизар напрягся, словно моя ласка причиняет ему боль; из горла вырвался хриплый стон. Внезапно он отстранился. Глаза потемнели от страсти, теперь они казались не сапфировыми, а черными – горящими, как агаты. Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла напряженной.
– Мне пора идти, Злата, – тяжело дыша, выдохнул он. Снова припал к губам; нежно притронулся к обнаженному плечу. Будто не в силах остановиться, начал покрывать поцелуями шею. – Нужно уйти, – отрывисто, будто про себя, добавил он.
«Уйти?» – вяло промелькнуло где-то в глубине сознания. Горячие губы плавили тело, мешали сосредоточиться. «Нет!» – внезапно осознала я. Он едва сдерживает желание, но ни к чему не хочет принуждать. Неужели он и сам не видит, что я тоже не хочу останавливаться? Я снова приникла к жарким губам. Холодный металл коснулся разгоряченных ладоней. Объясняя без слов, пальцы нащупали пряжку ремня.
– Ты уверена? – Голос Тагашева внезапно сел. Он перенес вес моего тела на правую руку. Тыльной стороной левой очертил скулу, оставляя огненный след. – Я люблю тебя, маленькая дикая кошка, но…
– Я уверена, – не позволив закончить, прошептала я.
На секунду на красивом лице промелькнуло облегчение, словно он не ждал, но очень хотел услышать эти слова.
– Ты ни о чем никогда не пожалеешь. Обещаю! – Тагашев перехватил мое тело руками и понес в комнату.
Спина коснулась простыней, волосы разметались по подушке. Обнажая тело, одежда Елизара полетела в сторону. Наблюдая за ним, я забыла, как нужно дышать. Конечно, костюм для трансформации, который Тагашев надевал в академии как тренировочный, всегда подчеркивал изгибы фигуры, но даже самые смелые мысли, завершающие его образ, были далеки от реальности. Свет ночника разбрызгивал на кожу неяркие блики. Я ожидала увидеть татуировку дракона – принадлежность к Охотникам, но ее не было. Скорее всего, он просто не позволил сделать ее себе. «Он прекрасен», – мысленно выдохнула я. Меня восхищало в этом парне все: высокая, словно высеченная из камня фигура, плечи, проступающие прямоугольники мышц, гладкая упругая кожа, узкие бедра. Смелости посмотреть ниже не хватило. Кровь плеснулась в лицо, зашумела в ушах, сосредоточилась где-то внизу живота.
Елизар опустился рядом, осторожно нащупал пояс и, помедлив, развязал халат. Длинные гибкие пальцы стянули махровую ткань, мягко пробежали по шее, очертили контур плеч. Он наслаждался каждым прикосновением, изучал изгибы моего тела и пожирал взглядом. Большие ладони обхватили грудь, слегка сжали, вырывая из меня то ли всхлип, то ли стон наслаждения. От солнечного сплетения куда-то вниз сползла огненная дорожка, сжала все внутри тугим плотным узлом. Изгибаясь дугой, я сомкнула ресницы.
– Как же ты красива, – склоняясь к груди, выдохнул он.
Сознание затуманилось, заполнилось его нежным шепотом. Тела переплелись. Я больше не осознавала, где заканчиваются мои руки и где начинаются его. Тянулась к нему, исследовала каждый сантиметр сильной груди, терзала спину, ласкала шею, вырывала из него сдавленный прерывистым дыханием рык и задыхалась от собственных ощущений. Жаркие горячие губы опаляли кожу, завладевали губами, спускались по шее, ласкали нежные холмики, опускались к животу, обжигали бедра, высекали искры желания, вспыхивающие то там, то тут языками пламени. Бедра словно стегнули плетью, но, вместо того чтобы отстраниться, я подалась вперед. Сладостная мука… Горло исторгло тихий сдавленный вскрик, мгновенно заглушенный его губами. Тело расплавлялось странным жидким огнем и требовало чего-то большего. Рассудок умолял Елизара не останавливаться – продолжить доводящие до исступления ласки. Будто подслушав мысли, он одним рывком приподнял бедра. Под натиском его рук узкая полоска ткани неторопливо сползла к ступням. Елизар заглянул мне в лицо. Мои зрачки, как в зеркалах, отразились в его темных, затуманенных страстью, наполненных любовью омутах. Время на миг застыло, а потом резко бросилось вперед…
Сильный рывок острым клинком вспорол тело подавляющей болью, заставил сжаться и закричать. Да, я
