— А может, ты сначала умоешься, и мы поедим? — устало шлепнувшись на стул, предложил я, не самое приятное занятие воспитывать бастарду на голодный желудок.
Тем более, мне нужно срочно поставить щиты на двери и на окна. Хотя на окнах уже стоят, но я в последнее время стал таким параноиком… просто не могу не добавить в них своих плетений. Особенно учитывая то обстоятельство, что выходят они во двор.
Служанка явилась с подносом, лишь когда я закончил ставить щиты, и открывать ради нее плетения я не стал. Заявил, что уже ничего не нужно, и пожелал спокойной ночи. Мне проще создать несколько пирожков, чем тратить магию на исследование тех сюрпризов, какие насовал в еду магистр. Слышал я, как они въезжали во двор.
— Думаешь, еда отравлена? — спросила Мэлин, и сначала я хотел пошутить, сказать, что не думаю, а точно знаю.
Но вовремя вспомнил собственную нотацию, вздохнул, признался, что проверять нет ни желания, ни сил, и пошел умываться.
А когда вернулся, обнаружил, что дверь распахнута, за порогом стоит мрачный магистр и пытается снять мои щиты.
— Не старайтесь зря, Гуранд, — учтиво сообщил я дроу, усаживаясь за стол, — у меня последнее время прогрессирует паранойя, и щиты я ставлю просто моментально.
— Хорошо, что вы пришли, Иридос, — угрюмо проскрипел он, — откройте, у меня к вам важный разговор.
— Вы понимаете, господин личный маг повелителя, что снова просите меня о доверии? — от этих слов его как- то перекосило, но я и бровью не повел. Мне хотелось сполна отплатить магу за то, что он принудил меня ехать под конвоем, — хотя недавно обманули несколько раз подряд. Представились простым магистром, сирым и голодным, а потом пытались воздействовать мощным артефактом. Заставили в целях самозащиты сначала усыпить ваших слуг, а потом спасать толпу приговоренных к смерти магов и вместо благодарности отправили под конвоем в лапы к невежливому солдафону. Извините, Гуранд, но пустить вас, это значит снова подвергать опасности себя и воспитанницу. Я вообще намерен подробнейшим образом описать ваши выходки ее величеству.
— Ее величество и так обо всем в курсе, — желчно сообщил он, — откройте. Я обещаю, что мы с вами просто поговорим.
— Мэлин, — задумчиво спросил я бастарду, — как думаешь, можно ему поверить?
— Я бы ни за что не поверила, — едко фыркнула девчонка, — а вы поверите.
— Как хорошо ты меня изучила! — притворно изумился я и снял с двери щиты, — входите, магистр. Но кормить не буду, вашего ужина нам и самим мало.
— Не нужно меня кормить, — он прошел к дивану и сел так, чтоб видеть нас обоих, — я пришел лишь сообщить, что теперь госпожа Мэлин будет находиться под моей опекой.
— А вы не забыли, магистр Гуранд, что в пути на девушку было совершено несколько нападений, к коим причастны ваши маги, и виновные до сих пор не найдены?!
— Мы обязательно во всем разберемся. С этой минуты она под защитой правящего дома, а ваш контракт завершен. В награду за проявленную преданность при выполнении этого задания вы получаете крупное денежное вознаграждение, а за спасение магов крепости охранную грамоту правителя Дройвии. Вот свидетельство.
Он неторопливо и с достоинством достал из кармана плоскую шкатулку, вынул лист плотной, дорогой бумаги, украшенной вензелями и виньетками, и протянул мне. Быстро однако сработал, восхитился я про себя, но принял документ с таким же достоинством. Внимательно, не торопясь, прочел, аккуратно защитил самым надежным образом и спрятал в карман.
А затем вернулся к столу и спокойно принялся за прерванный ужин.
— Когда вы собираетесь вернуться в королевство? — почти дружески осведомился Гуранд, — я могу помочь с порталом в столицу.
— Благодарю, — не отрываясь от нарезания окорока, так же вежливо сообщил я, — но я не собираюсь отправляться в столицу. У меня есть новый контракт, и для его выполнения я должен находиться тут.
— Могу я узнать, что это за контракт? — Насторожился магистр.
— Разумеется. Две недели назад ближайшая кровная родственница Мэлин заключила со мной контракт и выплатила вознаграждение за то, чтобы я сопровождал девушку в Дройвии и охранял до свадьбы. А в случае, если жених не вызовет у моей подопечной никаких добрых чувств или я сам обнаружу, что он негодяй, она должна вернуться назад в целости и сохранности.
— Но королева… — неверяще пробормотал Гуранд, и на его лбу медленно проступили синеватые знаки.
— А кто говорит про королеву? — Я, наконец, поднял на него холодный взгляд, — королева не является ей ни кровной, ни законной родственницей, только монархом. И не имеет никакого права решать судьбу свободной ведьмы.
Мэлин не выдержала и весело хихикнула, и я уставился на нее строгим и укоризненным взглядом, заставившим девчонку уткнуться в чашку с чаем.
Вот так- то лучше! Пусть не надеется, что с этого момента у нее наступит свободная жизнь.
