– И у всех сразу пропадают совесть и сострадание? – не поверил я. – А тогда почему ваши дома этим не занимаются?
– Все-то ты знаешь.
– Советник у меня мудрый.
– Вот и про него я хотел спросить…
– Ничего не скажу. Чужих тайн никогда не выдаю.
– Хорошо, – разочарованно, посверлив меня взглядом, буркнул Гуранд, – тогда ближе к делу. Как ты понял, мы тоже против этих боев, но запретить или принять закон, запрещающий такие состязания, не можем. Сразу поднимется почти половина домов, а нам для признания закона нужно собрать согласие не менее чем семнадцати глав. И бороться в открытую тоже не можем, по закону что не запрещено, то разрешено. Но мы можем тебе помогать… накопителями, порталами, деньгами. Кстати, на твой счет в гномьем банке положена крупная сумма денег… в компенсацию за потерянное имущество дома Тинерд. И что поразило моего помощника, который лично ездил в банк, там твое имя прекрасно известно. А еще управляющий задал странный вопрос, на чье имя класть деньги, на твое или какого-то… Кахориса.
– Нужно было на Кахориса, – серьезно кивнул я, ухмыляясь в душе проступившему на его лице изумлению, – все наши деньги мы кладем на его имя. Но я сам зайду… или кого-нибудь пошлю с письмом.
– Так мы договорились? – Магистр смотрел испытующе, и мне пришлось принять решение:
– Хорошо. Но никого посвящать в свои планы я не собираюсь. Чем больше людей посвящены в тайну, тем проще ее раскрыть. А закон все-таки принимать придется, и я постараюсь сделать все, чтоб как можно больше глав было за него.
– И еще один вопрос… – замялся повелитель, – касающийся твоей подопечной.
– Я слушаю.
– Она сейчас в доме Унгердса?
– Нет. Мэлин захотела посмотреть, как устроятся ее родичи и друзья.
– И кто за ней присматривает, когда тебя нет?
– Вся стая, – теперь я уже усмехался в открытую, – а еще маглора Лавена. Вернее, Мэлин считает, что это она присматривает за маглорой. А зачем вам она? После того как над ней пытался пошутить Датанс ди Иштваро, я решил больше во дворец ее не пускать.
– Когда такое было?! – нахмурился повелитель.
– В день признания нас домом Зийлара отозвал из-за стола его кузен, якобы попросить денег, а к Мэлин подсел этот негодяй. Я успел перебросить ее за наш стол… этого почти никто не заметил. Хотя у меня появилась идея… как подловить этого красавчика в следующий раз… нужно только ваше согласие.
– Пока оставь его… я сам подумаю, как его наказать, – мрачно процедил Изиренс, – сейчас речь о другом. Мы решили перенести свадьбу на ближайшие дни. Тебе же известно, что у нас девушки считаются совершеннолетними с шестнадцати лет? А Мэлин через месяц восемнадцать. Так что никаких нарушений не будет.
– Я могу передать это предложение ее родичам, – осмотрительно ответил я, – пусть решают. Не думаю, чтобы они были против.
– Постарайся их уговорить… – настойчиво поглядел мне в глаза правитель, – это важно.
– Постараюсь. А теперь я могу идти? У нас пока не все дети и женщины устроены на ночлег.
– Иди. – Мне показалось, что в его взгляде мелькнула странная печаль, но открывать шапочку и проверять эмоции было уже поздно, пальцы успели нажать на камни браслета.
Глава 24
Подозрительный шум в той стороне, где была площадь, я услышал, едва оказался в загончике, а выскочив на улицу, почти сразу рассмотрел тающее облачко дыма и на его фоне стремительную синеватую вспышку.
Ни один маглор, увидев такой отблеск, не станет сомневаться, что именно там происходит, и я не был исключением. В следующую секунду я уже нажимал камни портального браслета, чтоб оказаться на краю площади. В подобных ситуациях важна каждая секунда.
Долго раздумывать, что именно нужно делать в таких случаях, нас отучили на тренировках. Каждый маглор знает святое правило, сначала защита, потом атака. Иначе щиты могут и не понадобиться. Поэтому, едва выйдя из портала, я поторопился распахнуть защитный купол над теми, кого опознал за своих и нуждающихся в прикрытии.
Их оказалось не так много. Лавена, Тай, стоящий в зверином облике на задних лапах, кучка ведьм у него за спиной и несколько оборотней. В первый момент, устремив все помыслы на установку щитов, я не присматривался к тому, как идет битва, мозг отметил все самостоятельно. И слабые, потрепанные вражескими атаками щиты Лавены, и опаленную огнем одежду ведьм, и свирепое рычание закрывающего их медведя. Но первой острым ножом врезалась в душу неловко лежащая на утоптанной земле фигурка ведьмочки.
Драконья шкура мгновенно покрыла мои руки красноватой сетью, стремительно выскользнули стальные когти, а вырвавшийся из груди жуткий рык потряс меня самого. В следующее мгновение я в три прыжка оказался впереди маглоры и обрушил на четырех магов дроу пачку мелких заклинаний, которые всегда бросают первыми, чтоб сжечь щиты и вывести из строя более слабых врагов.
И судя по тому, как завертелся один из дроу, и торопливо замахал руками второй, Лавена успела нанести их защите существенный вред. Да и маги явно не самые сильные, и резерв уже подрастратили. Поэтому я не стал кастовать боевых огненных заклинаний, а добавил еще парочку мелких ледяных ос и замедляющий шок. Понаблюдал мгновение за сгорающими и осыпающимися искрами щитами противника и уверенно бросил на дроу подчинение третьей степени. Не в том я был настроении, чтоб кого-то жалеть.
Враги застыли послушными куклами, и я, приказав им лечь навзничь, бросился к бастарде.
Опоздал, Таилос уже успел поднять дочь на руки, а Мильда с Орисьей принялись что-то над ней бормотать. Спорить с ведьмами я не собирался, просто раздвинул в стороны и повел руками, вмиг утратившими когти, над телом девчонки в поиске ран или следов заклинаний. Ран не нашлось, только изнеможение, ее и так небольшой резерв оказался опустошенным досуха. Я мельком поразился, куда она могла его потратить, но энергию в подопечную влил щедро, хотя и знал, что выгореть насухо ведьмам не грозит как раз по причине изначально малого размера резерва.
И лишь убедившись, что с ней все в порядке, поднял взгляд на уже снявшего кокон Таилоса.
– Что тут произошло? – Только теперь я разглядел, что на площади нет селян, но, куда они делись, разбежались при виде магов или ушли по делам раньше, меня не беспокоило.
Больше интересовала кучка незнакомых парнишек-оборотней, жавшихся к Агану и тройке его воинов.
– Пришли эти… – презрительно махнул рукой медведь в сторону лежащих дроу, – и мальчишек привели. И сразу пристали к оборотням с долговыми бумагами, оказывается, у них осенью пожар был, сено погорело. Вот и пришлось занимать… в гномьем банке под бумаги. А теперь эти дроу бумаги у гномов выкупили и начали требовать за долг парней под контракт.
Мерзавцы. Мне невероятно захотелось подойти к побежденным магам и попинать их как следует, но я сдержался. Все-таки я воспитанный маглор, а не дикий оборотень-хуторянин.
– Откуда мальчишки?
– Из Каменки, – с надеждой глядя на нас, ответил один из парней, – а вы нас отпустите?
– Да. Можете бежать домой. И передайте отцам, чтоб пришли поговорить, – кивнул я.
– А о чем поговорить? – засомневался самый старший. – У него все равно денег нет.
– А разве разговаривают только о деньгах? Не бойся, все будет хорошо, бегите успокойте матерей.
– А у меня никого нет, я сирота, – упрямо глянул один из парней, – можно с вами остаться?
– Но тогда тебе придется вступить в стаю, – пожал я плечами, – мы принимаем всех, кто готов жить по нашим законам.
– А какие законы?
– Хорошие, не сомневайся, – засмеялся вдруг Аган, – идем, мы тебе по дороге все объясним. Там женщины обед приготовили. Ир, ты с нами?
Оглянувшись, я обнаружил, что Тай уже идет прочь, унося падчерицу, а за ним торопливо шагают две
