всех углов в качестве моральной поддержки от пострадавших охранников. Громче всех простонал Аристарх. Вот предатель!
— Джул, не выпендривайся, — призвал меня к порядку будущий муж и повелитель.
Это он так думает. Я пока еще свой характер полностью не демонстрировала и мужчину заблаговременно разочаровывать не стала. Пусть человек порадуется напоследок. Все-таки ему недолго осталось…
— Да, дорогой. — Невеста стыдливо опустила глазки долу.
— Ты уже что-то выбрала? — Кто-то у нас слишком легковерный. Похоже, я приложила слишком мало усилий для переубеждения. Надо удвоить!
— Конечно, изумрудный мой. — Я восторженно уставилась на Никоса, попутно отбирая остатки своего платья у Йоргоса и передавая кудахчущей хозяйке.
— Тогда бери и поедем домой, — скомандовал женишок, напрочь забывший, что жизнь у него только одна.
— Не могу, бриллиантовый, — злобно ухмылялась я, подсматривая в щелочку комнаты для переодевания, как начальник охраны выплачивает из своего кармана стоимость разорванного свадебного платья.
Теперь о нем точно пойдут слухи как о Кинг-Конге! Ему еще мне спасибо следует сказать! Такая слава!
— Почему? — Казидис здорово рисковал заработать косоглазие, зыркая одним глазом в документы, а вторым удерживая в поле зрения любимую и ненаглядную, то есть меня.
— Потому что мне понравилось самое первое платье в салоне у Софии, — сообщила я, с огромным злорадством наблюдая, как у Георгиоса пунцовеет лицо и отнимается речь.
— Почему же ты тогда его не купила?!! — брызгая слюной, заорал выведенный из себя начальник охраны.
— Должна же я была сравнить — какое лучше, — невинно пожала я плечами.
Дальше у Георгиоса из речи пропали даже предлоги.
Мы с помпой вернулись к мадам Софии, которая тут же попыталась облизать Никоса с головы до ног. Кажется, еще и помыть эти ноги вдобавок!
Я выдержала их лобызания стоически и даже не стала ей ничего говорить или прореживать густую наращенную шевелюру. Просто, радостно улыбаясь, предложила:
— Не хотите поменяться местами? — И еще радостнее наблюдала, как спадает с лица Никос, когда дама немедленно изъявила желание. Вербально и невербально.
В общем, платье и аксессуары к нему паковали все, включая охрану. Их понукало одно страстное желание: убраться оттуда поскорее!
Да-а-а… Они не представляли степень моего коварства!
Невесту, кстати, охрана постоянно держала на мушке и к входной двери одну не подпускала. Бедолаги! Они, наивные, не знали о наличии запасного выхода! Но я была пай-девочкой и решила сначала подождать, когда меня покормят сытным обедом…
ГЛАВА 11
Самый лучший период в браке — это «до», а не «после»!
Афины… я всегда их любила. Мы проезжали по красивейшему городу — белому, нарядному, немного жаркому и душному, зато очень необычному и экзотичному. По-своему.
Из окна я наблюдала за толпами разноязычных туристов, спешащими по своим делам местными греками, свободными и гуляющими сами по себе многочисленными кошками всех расцветок. Будь я посвободней, обязательно побродила бы по старой части города с его узкими улочками и мощенной каменными плитами мостовой. Потолкалась бы на базаре, поторговалась в сувенирных лавочках, выуживая мелкие «сокровища». Посетила Агору.
Как считал извращенный моралист Ницше, греки — «самая удачная, самая прекрасная, самая завидная, более всех соблазнявшая к жизни порода людей». И я с ним полностью согласна.
Город воинов и философов, демократов и стоиков. Здесь жили Демосфен и Софокл, Сократ и Аристипп, Перикл и Аспазия, Археанасса и Аристокл по прозвищу Платон, «широкоплечий». Здесь вдохновляли публику своей красотой, талантом, находчивостью и умом Таис Афинская и знаменитая гетера Фрина. Здесь когда-то вместо слова «привет» говорили при встрече: «Радуйся!» — и это было в самом деле прекрасно.
Дом сильных и жизнерадостных людей, Афины, детище древней цивилизации…
Раскаленный, немного пахнущий металлом воздух навевал определенные воспоминания. Мягко покачиваясь в помпезном автомобиле, я бы даже поспала… если бы не зверский сосущий голод.
— КУДА?!! КУДА МЫ ЕДЕМ? — Пришлось добавить в голос децибелов, чтобы отвлечь Мартовского Зайца, сиречь жениха, от своего вожделенного портфеля. Если он так его любит, может, на нем и женился бы?.. Зачем ему я?
— К ювелиру, — невозмутимо ответил Никос Казидис, отгораживаясь от меня пакетами и заныривая с головой в котировки акций на планшете.
— А поесть?.. — Я старательно скорчила умильную рожицу кота из «Шрека».
Не прокатило.
— Потом, — кратко сообщил мне ненаглядный (век бы его не видела!).
Пришлось отстать и докопаться до Йоргоса:
— Георгиос! — Ого! Вот что значит сила дрессуры! Мужчина только при звуках своего имени встрепенулся и ожил. — Как ты думаешь, можно ли за пару секунд теоретически уменьшить дом на один этаж и сделать его шире?
— Нет, — буркнул начальник охраны.
— Не угадал! — обрадовалась я. — Можно! Нужно только подорвать!
— НИКОС!!! — не выдержал Йоргос. Брат миллионера как никогда был близок к смертоубийству. — Ты женишься на террористке! Она твою виллу с лица земли снесет и не заметит!
— Пусть делает что хочет, — полуприкрыв глаза, индифферентно ответил жених, погруженный в деловые подсчеты и вполголоса отдающий кому-то свирепые указания в Скайпе.
За это Ник заработал себе одно очко. Которое я, впрочем, сразу вычеркнула, потому что он меня так и не накормил.
— Это просто кошмар наяву! — закручинился Георгиос.
— Но это лучше, чем по ночам, — пожалела я его и даже сочувственно ущипнула.
— Ночами ты мне уже и так снишься! В кошмарах! — мрачно заметил мужчина, отодвигаясь подальше, к Аристарху.
Последний недоумевающе посмотрел на родственника и на всякий случай отодвинулся.
— Он выбирает тебя! — пояснила я доктору. — Между мной и тобой!
— Странно, — озадачился Аристарх, разглядывая красного и пыхтящего Йоргоса. — Раньше за ним подобного не замечали.
— Раньше и меня тут не замечали, — пояснила я.
В этот момент Никос рявкнул в спутниковый телефон:
— Я СКАЗАЛ — СЛУШАТЬ МОЛЧА!!!
И наступила тишина…
Казидис обвел всех изумленным взглядом и спросил:
— Чего притихли?
— Ждем дальнейших указаний, — влезла я. — Ты так кричал, что мы подумали — тебя режут. Так вот,
