месте ему не сиделось. Еще он задумал продлить коридор до выхода из пещеры, как и выдолбить ступени и отверстие наружу. Но это потом, пока снег девать некуда.
За хлопотами Райн окончательно забыл, что его душило темное замкнутое пространство, вызывающее спазмы страха. Сейчас больше всего охотника волновали дела по обустройству их убежища.
Он нарезал немного мяса, а большой кусок спрятал во льду на потом. Из снега, вытащенного из коридорчика, соорудил стол и разложил на нем мясные кусочки.
Жажда деятельности никак не угасала, и Райн решил сделать нечто вроде огромного таза, в котором можно искупаться. Для этого в другом конце коридора он выдолбил почти квадратное отверстие с неглубокой круглой выемкой в нижней части.
– Потом обработать огнем, и чаша для купания готова. – Довольный проделанной работой, Райн залез внутрь и выбрался наружу. – А воду можно выплеснуть в сток!
Потом он долго ходил в темноте, не зная, чем еще заняться.
Лея с трудом пришла в себя и при помощи лэра даже приготовила мясо.
– Следующее, что ты сделаешь, – вылечишь ногу! – строго приказал Райн, когда, победив ее апатию к еде, он насильно накормил и уложил девушку на шкуру.
Выглядело так, будто между ними в какой-то степени все наладилось, но все оказалось настолько неустойчиво. Хотя началось так невинно!
Лея наконец занялась своей многострадальной ногой. Запустив светлячок, она при помощи Райна смогла промыть рану снегом, чтобы позже снять воспаление и отек. Если перелом срастется неверно, она будет хромать, но как в такой обстановке можно что-то собрать? Под потолком пещеры горел тусклый светлячок, в такт движений лэра и эмирими по пещере танцевали тени, которые мешали как следует осмотреть ногу.
Нога дергалась и болела, Лея терпела молча, опасаясь открыть рот, чтобы не застонать. Ей было стыдно перед лэром. Райн как смог поправил сломанные кости. И, поборов помутнение от боли, Лея наложила исцеление. Наконец она отключилась. А Райн – нет.
Он постоянно думал о том, что все это время помогает кровному врагу, у которого, как у любого эмирими, на совести смерть его родителей.
Если бы отец не погиб, мать тоже была бы жива и у Райна все в жизни сложилось бы по-другому! У него была бы семья, а значит, нормальная жизнь. Никакого одиночества, ощущения ненужности и попыток научиться драться, чтобы доказать себе и окружающим, что он не пустое место.
Смерти друзей, родных, и все из-за этих эмирими! А он – подлый предатель! Самый настоящий! Ради того, чтобы выжить, сошелся с заклятым врагом! Его любой лэр осудит и будет прав! Добил бы вражину и с честью умер, выполнив обещание, данное старейшинам. Райн схватился за голову и застонал от омерзения к самому себе.
Лея проснулась от непонятного звука.
Она была в одной рубашке и сильно замерзла. Нога почти не тревожила, но эмирими боялась радоваться. Ей надо было встать, нащупать в темноте одежду и обувь, а потом натянуть ее на себя.
«Нет, лучше начать со света…» – подумала Лея. Запустив светлячок под потолок пещеры, не разобравшись со сна, она на миг оцепенела от ужаса и омерзения – напротив нее сидел клыкастый враг в зеленом походном костюме.
Тут до нее дошло, что это Райн просто снял куртку и оказался в походном костюме, в котором она его еще не видела… зато за десятки лет насмотрелась на такие в бою! Ее состояние не укрылось от лэра, и, оскалив зубы, он злобно усмехнулся.
Внутренне сжавшись от неприязни, Лея спокойно произнесла:
– А… это ты… Мне тут видится всякое…
– И что тебе видится, розовая? – грубо спросил воин.
– Наглый клыкастый с глупым оскалом, – отчеканила Лея, не пожелав остаться в долгу.
Лэр в один прыжок преодолел расстояние между ними, намереваясь сжать ее шею так, что, будь на ее месте воин-лэр, он бы задохнулся.
Очнувшись от испуга, Лея остановила врага стазисом. Потом, здоровой ногой презрительно оттолкнув Райна от себя, сказала:
– Остудись с полчасика и подумай! – Сама устало поднялась, подобрала свои сапоги, с трудом их натянула и спокойно вышла проверить новые комнаты.
Райн неподвижно лежал щекой на камне, кипя от злости и виня себя за непродуманные действия.
Лея, вернувшись, взялась за свои волосы: сначала распустила их густой волной по спине, а затем заплела в косу. Все это она делала, кривясь от боли. Рука, вот еще чем надо срочно заняться! Наконец она села. И, повернувшись к лэру вполоборота, мягко сказала:
– Ничего нового. Ты ненавидишь эмирими, а я – лэров. Правильно? Вот и хорошо. Значит, мы с тобой живем дальше, осознавая, что ничего нового между нами не произошло. – Еле сдержав стон, она погладила растревоженную руку, уложив ее на груди поудобнее, и подняла глаза на разгневанного лэра. – А если мы все-таки вернемся к своим, сообщим, что спаслись в одиночестве… и продолжим воевать дальше! Как тебе мой план? Нравится? Да?! И мне тоже!
От ее язвительного тона его перекосило от злости. Она же продолжала:
– Я тут по глупости подумала, что, если мы найдем общий язык, в случае благополучного возвращения это даст нам возможность спасать на переговорах хотя бы детей или иногда достигать соглашения в чем- либо. Но твой прыжок все расставил по местам! За что отдельная благодарность от всех эмирими. Хорошо, когда заблуждения исчезают.
Лэр замер… Он привык надеяться только на силу, и уловки его не привлекали, но в словах врага был смысл.
Лея, подхватив клинок, сухо сказала:
– Жить дальше, говоришь? Хорошо!
Райн приготовился к смерти. Это вечный прием эмирими – заморозить лэра в стазисе и проткнуть его клинком с помощью магии. Но Лея, отвернувшись от него, разрезала шкуру пополам, чтобы обработать ее магией, и одну из половинок кинула в сторону лэра.
– Твоя, – равнодушно сказала она.
В пещере сильно запахло сырой шерстью.
– По всему уже вечер… – неестественно грустно произнесла эмирими и сняла стазис. – Меня врасплох ты больше не застанешь. И теперь тебе осталось только жалеть, что ты не добил меня, как только нашел.
Лея была в состоянии поджарить мясо, но не смогла его нарезать из-за руки. Пришлось лечь голодной. Она опустилась на шкуру, как была – в сапогах, и, мстительно потушив светлячка, «укрылась» стазисом.
Райн, подавив гнев, нащупал в темноте свою часть шкуры и тоже лег. В густой тишине, повисшей между врагами, слышалось только мерное звучание падающих с потолка и стен капель. Стоило Райну досчитать до пяти, как набухала и срывалась следующая капля…
Ему досталась скверная часть пещеры, рядом располагалась снежная куча, по замыслу лэра изображавшая стол. Стол постепенно таял, и это грозило Райну тем, что проснется он в луже. Мало ему унижений на сегодня, так еще и спать на мокрой шкуре! Нет, и нечего ему указывать!
Райн поднялся, легко подхватил кусок своей «постели» и подтащил его к эмирими. Невозмутимо расстелил шкуру и плюхнулся на нее, собираясь спать тут.
Потом они долго лежали рядом, уставившись в темноту. Не желая признаваться самим себе, что глупо убили хрупкие ростки нарождающегося сотрудничества.
Глава пятая
Понять и защитить… врага
Лея, свернувшись комочком, лежала на своем кусочке шкуры и с грустью размышляла, как низко она пала, связавшись с врагом! Она была не просто эмирими, а боевым командиром. Командиром! Боевым! А стала? Стала предателем ради спасения собственных ушей!
Райн вертелся с боку на бок. Он отложил все моральные проблемы на потом, обдумывая варианты своих действий, если… если… В голове постоянно путалось. Лэр раздраженно перевернулся на спину и, не
