Райн опустил взгляд, но, когда гул вокруг немного стих, медленно оглядел каждого из своих бойцов и четко повторил:
– Я буду биться за жену, Дирк – за своих детей, которых воспитывает эмирими! Сейчас на совете мой отец и Тимор дали слово, что не нарушат обещание, данное эмирими, согласившейся помочь нам! Значит, мы за Заслоном не тронем никого, кроме их правителя и его помощников, так как именно правитель – наш главный общий враг. Это именно он заставляет магов воевать!
Разговор командира с воинами привлек на площадь и других лэров; многие, расталкивая соседей локтями, протискивались ближе, чтобы лучше понять, о чем речь. Кое-кто, услышав новость о супруге Райна, тут же поднял крик об измене. Толпа гневно загудела, кто-то предложил скинуть предателей с утеса Неблагодарных, кто-то – изгнать из Стойбища к эмирими…
На какой-то миг Райну показалось, что сейчас на него налетят и растерзают, но бойцы отряда, положив руки на клинки, угрожающе повернулись в сторону бунтовщиков, и зачинщики тихо отступили. Слишком силен был авторитет Райна, чтобы так легко причислить его к предателям. А воинам нужно было время, чтобы все взвесить и хорошенько подумать о том, что они услышали.
Площадь превратилась в растревоженный муравейник.
Командир твердым взором встречал ошеломленные взгляды бойцов. Они медленно осознавали тяжесть его решения. Да, это раскол. И командир предлагает им встать на сторону врагов!
Райн молча вглядывался в глаза преданных товарищей. Кто-то смотрел на него прямо, кто-то отводил взгляд. Он кивнул, сдержанная реакция – это все, на что он пока может рассчитывать… Дальше решать им.
Широко шагая к дому отца, Райн почувствовал, что кто-то тронул его за рукав. Это оказался пожилой одинокий лэр, одетый, как и все мужчины, в грубо сшитый меховой костюм.
– Ты что… предал нас? Женился на эмирими?!
– Я жизнь отдам, сражаясь против врага… но я на самом деле женат на эмирими, и она не враг вам! Она просто красивая женщина!
Площадь загудела с новой силой, передавая эти слова из уст в уста, лэры останавливались, с ужасом слушая, как лучший боец женился на вражеской женщине.
– Вовремя ты им сообщил… – сказал появившийся откуда-то Влер.
Райн усмехнулся:
– Отцом с детства врать не приучен!
Влер с гордостью взглянул на Райна, затем скупо и как-то устало улыбнулся.
Они вошли в дом, и навстречу им кинулся Крим:
– Мы так не успеем ее спасти! К нам еще столько идти! Я всю ночь и полдня шел, пока меня ваши не сцапали!
Жели пробормотала что-то о чудом не съевших его кошках и поднялась наверх. Влер пошел к себе готовиться к походу. Райн, усадив парня на огромный сундук, набитый шкурами, сам сел на лавку.
Выслушав подробный рассказ эмирими, Райн опустил голову, словно невыносимая боль наполнила ее неподъемной тяжестью. Вдруг он вскинулся, с проклятием ударил кулаком по стене и подошел к окну. Целый час он шагал из угла в угол. Появившийся Влер недовольно сказал:
– Завтра тяжелый день и бои, надо отдохнуть…
– Не могу больше терпеть! – резко перебил отца Райн, тряхнув головой и стиснув зубы. – Я должен идти к ней на помощь!.. – Он ощутил в себе настоящий, почти животный страх… страх потерять Лею! Весть о похищении жены обожгла его сильнее огня. В бессилии сжав кулаки, Райн встал, ему хотелось в бешенстве зареветь диким зверем.
– Что ты сделаешь один? Да и выходим уже завтра. Ночью мы несколько раз слышали вой голодной стаи, дерущейся за останки убитых зверей. Надо изменить маршрут, чтобы завтра пройти мимо, – убеждал Влер.
Райн устало посмотрел на него. Завтра сулило стать еще хуже, чем сегодня, еще тусклее, еще тяжелее и беспросветнее…
– Боишься? – потихоньку спросил Крима Влер.
– Нет. Не боюсь, – хвастливо ответил мальчишка, вздернув подбородок.
– А должен бы… иди поешь и ложись, сутки на ногах. – Влер вынул из сундука какой-то белый сверток и протянул его эмирими. – Надень завтра плащ, в горах пригодится. – Через миг снова подошел к сундуку. – А это я возьму с собой, может, полечить кого придется! – И он вынул глиняный горшочек с мазью, которую делают из густой желтоватой смолы, что выступает из надреза на стволе дерева бион. – Они нас не тронут… до поселка магов… – раздумывая над чем-то, как бы между прочим сообщил сыну Влер. – Убедятся, что это не ловушка, а значит, мы им больше не понадобимся, тогда и начнут!
На рассвете воины под командованием старейшин покинули Стойбище, оставив для защиты Мапана с десятком стрелков.
Всем было тревожно: темная ночь, белая от снега земля и темно-красное небо непостижимым образом сливались, и окрестности заливал сиреневый свет, пугающий, странный.
Райн оглянулся на опустевший поселок. Нынешний поход знаменовал собой последний рубеж. На это почти наверняка безнадежное предприятие бросили все силы, собрав и зрелых воинов, и молодняк, едва освоивший лук и стрелы, – хотя на самом деле существовала большая вероятность, что это ловушка и всех истребят.
Впереди двигались разведчики Эфона. За ними шел головной дозор под командованием Зирна, потом шагали старейшины: Тимор, Тутан, Берим и командиры отрядов: Райн и Краф, который лучился гордостью и высокомерием, так как впервые вел отряд, сформированный из тех, кто не принял сторону Райна. Замыкали строй самые зрелые бойцы – стрелки Влера.
Несмотря на то что горные охотники продвигались со всеми мерами предосторожности: выставив разведку, головной дозор и группу прикрытия, в пути все обошлось, и они благополучно избежали встречи с кошками и вражеских ловушек не обнаружили.
Жели и Крим шли в окружении воинов Райна, тех, кто, несмотря на внешнюю неблаговидность его поступка, поверил командиру и пошел за ним.
Утренний свет отражался на высоких сугробах. Чем дальше на север продвигались охотники вдоль уступов главного хребта, тем напряженнее и труднее становился путь. Еще и потому, что то тут, то там небольшими стаями появлялись синие кошки. Они благоразумно обходили вооруженных лэров, ими двигало одно – голод, а потому хищники неуклонно подбирались к слабо защищенному Стойбищу, в котором остались беззащитные семьи охотников. Бойцы с тоской оглядывались на осиротелый поселок.
Небо оставалось ясным. Дорога оказалась открытой. Прежде чем преодолеть Закатный перевал, чтобы сократить путь, им пришлось выйти на узкие тропы и перестроиться в ряд по одному.
Эфон послал вперед разведчиков. Вернувшись, они сообщили, что наверху и вдоль перевала никого нет. Но напряжение в рядах воинов оставалось велико: опасаясь ловушек, они продолжали смотреть вверх, на скалистые отроги Закатного. Впереди их ждали темные громады скал, заваленные коварным снегом, сбоку скалилась пропасть, под ногами скрипел снег.
– Неужели через Закатный нет дороги пошире? – буркнул Крим, наблюдая, как бойцы преодолевают опасные узкие участки.
– Есть, – задумчиво отозвалась Жели, шагая след в след за ним. Хотя снега под ногами было меньше чем по щиколотку, пару раз она проваливалась почти по пояс.
– А почему мы пошли здесь? Мы так и к утру домой не попадем.
– Потому, – устало ответила женщина, – что остальные дороги длиннее.
Колонна двигалась дальше…
К вечеру кругом виднелись лишь камни, перемежаемые островками скопившегося в лощинах застарелого льда, слегка присыпанного снегом, но все же его здесь было мало. Эмирими потайными тропами привела лэров в неширокую долину, защищенную с севера высокими скалами, преграждавшими путь большому снегу.
Где заканчивался обычный лес, начиналась каменистая местность, опоясанная множеством скальных вышек, на которых раньше маги выставляли лучников, – идущим на приступ врагам негде было укрыться под перекрестным огнем. Продвинуться по этому достаточно длинному пути, усеянному странными вышками,
