Стася попыталась подняться, но сил хватило лишь на то, чтобы повернуть голову и увидеть в бортовой иллюминатор сиреневатые силуэты пирамид далеко внизу. В том что это они, женщина не сомневалась, но…
Египет? Газа? Какого?!…
– Да лежи ты! – рассердился Кир, узрев ее маневры. Дон подсел к ней и обнял, прижав к себе, как к стене:
– Ты главное не шевелись. Сейчас разгон будет, давление может смять. Сама знаешь, как переход при ранении сказывается. Не усугубляй, а?
Пирамиды? – уставилась на него, шевельнув губами. Он понял, что она спросила и хмыкнул:
– Ну, да, пирамиды. Те самые эхонавигационные комплексы, что построены в начале времен. Как раз в экваториальной зоне.
Пирамида – универсальная система, проявленная и проявляющаяся во всех мирах. Она маяк и приемо передатчик, обсерватория, макет строения вселенной и человека, библиотека высших достижений человечества, энциклопедия и направляющая сила, станция и полевая структура, резонатор и диссонатор, излучатель и информатор, атлас миров и галактик, земли, путеводитель эволюции, атлас строения и эволюции массы систем от биологических до технических, она исток и итог.
Стася закрыла глаза: идиотка! Как она раньше не догадалась! Все просто, все как обычно, элементарно, спасибо Оуроборо. Не мудрят, но страхуются на все случаи жизни. Возвели пирамиды в нужной точке, в нужное время и как эталон создали, обелиск воздвигли. В любом прилегающем мире свое сооружение отобразили, свой фрактал создали. А линейный или нет, неважно – суть то не меняется. Додумались мудрецы!
Началось гудение и болтанка, уши заложило – планер набрал максимальную скорость и шел по орбитальной траектории, увеличивая обороты, продолжая увеличивать скорость уже автоматически. Корпус начал искриться. Полетела панельная плата связи.
– Сбой, – потерянно выдохнул дежурный. Мужчины разочарованно переглянулись и вновь уставились на слабо мерцающую точку на экранах.
– Разгон. Это нормально что они потеряли связь, – успокоил себя и остальных Шульгин. И попросил Лавричева. – Над душой не стой, Федоровича поднимай, Хакима к ним кинь.
Капитан пошел отдавать приказ, а остальные члены отдела продолжили «медитировать» на дисплей. Потянулось время ожидания.
– Капитан, готовь группу к выходу. Готовность по экстренности, аптечку под завязку, полный боекомплект и четыре запасных системы выхода. С вами пойдет наш человек.
– Кто?
– Врач. Зовут Хаким.
– Когда идем?
– Сейчас!
Федорович бровь выгнул: а не много хотите, секретные мои?
– Мы только с задания, с ботинок еще пыль Пангеи не смыта…
– Это приказ.
– Да понял! Десятка?… Где веселье намечается?
– Инструктаж пройдете в боксе.
Экран видеосвязи потух. Иван потер подбородок и хмуро покосился на забавляющегося с эспандером Сван.
– Что, командир, обратно тем же курсом? Болт стяжку от ящика забыли?
– Куда позже ясно будет. Двигай в раздевалку и разворачивай ребят. На сборы пять минут. Ясно?
– Угу. Что ж тут неясного? Кушать вот только хочется, да и пояснения на десерт не помешают.
– Десерт откладывается, – подтолкнул того в плечо в сторону раздевалки, забирая эспандер, а сам остался. Стоял в раздумьях, мял каучук и думал: не Стасю ли вытаскивать будут?
Все ничего, но одно очень ему не понравилось – «аптечка под завязку».
И «наш человек».
Ее буквально вдавило в мужчину, сплющило. Перед глазами поплыли самые разрозненные картинки, они соединялись, выдавая совершенно не связанные с ними выводы, логичные при отсутствии логики. Она знала то, чего знать не могла, потому что никогда не видела и не слышала – и все же знала, видела с закрытыми глазами, слышала, совершенно оглохнув и точно знала – такое уже с ней было недавно. Как воспоминание о сне нахлынуло ощущение повторения ситуации. Кружение, полет подобной меж подобными, легкость и покой, умиротворенность сродная отстраненности. Она была свободна и тем абсолютно счастлива.
Но лишь одно, острое, жгучее и жгущее, как молния, пронзило сознание и вытряхнуло ее из нирваны покоя – Чиж.
– Кажется, не повезло, – услышала голос Вита. И еще не видя, не осознавая, поняла, что планер совершил посадку, благополучно развалившись на куски и выкинув из чрева пассажиров.
Чиж поправил лямку «сбруи» и пошатнулся, прислонился спиной к дверце шкафчика, гоня головокружение и внезапно навалившуюся слабость.
– Все в порядке? – спросил его Иван, заметив, что Николай побледнел.
– Норма, – заверил тот почти бодрым голосом, хотя вид имел больной.
– Если приболел, лучше останься. Сомнет при переходе.
– Нет. Говорю: я в норме, – уперся тот, чувствуя себя лучше.
– Смотри, – качнул головой Иван, подозрительно оглядев патрульного и отвлекся, узрев краем маневры Иштвана. Тот добросовестно набивал карман детонаторами вместо того, чтобы взять дополнительную аптечку.
– Куда?! Детонаторы выкинул, взял аптечку! А вы, доктор?! Почему без наплечной кобуры? Где ваше оружие?
Хаким, поджарый мужчина лет сорока, сморщил смешную рожицу и показал шприц тюбик с надписью на непереводимом медицинском сленге. Ивана проняло:
– Спартанцам это покажите или голодному австралопитеку! Вы поступили в мое распоряжение, значит, будьте любезны выполнять мои приказы! Вооружиться!… Пеши, я кому про детонаторы пел?!
За разборками с бойцами Федорович напрочь забыл о Чиже, а когда вспомнил, тот был уже в полном здравии и порядке. Попрыгал, показывая, что готов к заданию и прищурился:
– Так что на счет Стаси?
Иван рта раскрыть не успел, как Хаким влез, заметив, между прочим:
– Если вы о капитане Русановой, то скоро увидитесь.
Вот оно! – уставился на него мужчина, а за ним все пять пар глаз:
– Мы за Стаськой? – спросил Иштван. – Тогда извини, командир, но лишние детонаторы не помешают.
Сван деловито кивнул и, взяв себе запасные обоймы, пару кинул другу.
Чиж лихорадочно начал соображать, все ли взял, и чтобы еще прихватить, чтобы точно Стасю встретить и вытащить. Сердце ламбаду танцевало, ухало как у совы – скоро увидимся, увидимся!
– Стасенька, – прошептал забывшись. Сван ухмыльнувшись толкнул его в плечо:
– Двинулись, Ромео, Дездемона уж заждалась.
– Офелия, – поправил Ян, вываливаясь к коридор с тяжелым РД.
– Джульетта, – выдал свою версию Борис. Чиж лишь головой качнул – балагуры.
Пусть зубоскалят, ему то что. Главное Стася жива и скоро они увидятся. А после все, хватит: никакого патруля, уборо, инков, русичей, плезазойских букашек. «Киндер, кюхе, кюрхе», как говорят немцы: дети, кухня, церковь. Не станет он больше ждать – сомнет сопротивление старым дедовским способом – за власы да к алтарю.
Глава 16
