и принять Чижа.
Сколько дней в безумном темпе здесь и сколько в размеренном ритме там? И почему в стрессе она поняла больше, чем в спокойствии? Почему в последний миг приняла решение, которое можно было принять раньше и возможно что то изменить, во всяком случае, исправить финал.
Вопросы мелькнули как озарение, как вспышки от зарядов в темноте, проявились сожаление и разочарование. Они гасли вместе с сознанием, оставляя горький след. И только как эхо в голове: как ты могла Стася? Как ты могла предать его? Его убили по твоей вине. Кто ты?… Как ты могла?…
Она не почувствовала, как Дон перехватил ее в падении, затащил в салон. Не слышала как захлопнулась дверь, как бился в пластик обшивки ветер и огонь залповых зарядов, как гудел потревоженный прямым попаданием левый турбодвигатель. Не видела мигающих ламп предупреждения о повреждении, горящей кнопке тревоги, лица Дона. Он ругался на чем свет, зажимая ей рукой рану на горле, а женщина слышала: «Я люблю тебя!!!» и видела Тео, падающего на заграждение, его глаза, в которых ни укора, ни обвинения – вопрос: услышала ли, поняла? Успел ли он то важное, что казалось пустым раньше: сказать «люблю» и быть услышанным, понятым, принятым?
Ты успел, – прошептала одними губами: Я – нет…
У Чижа вдруг прихватило сердце. Он осел у стены душевой, не понимая, что за чертовщина с ним приключилась.
– Коля? – насторожился Ян: придуривается, что ли?
Мужчина руку выставил: уйди, не трогай меня – все нормально. Парень потоптался, не желая быть назойливым и желая оставлять товарища. Сомнения бродили в голове – судя по цвету лица, у Николая появились проблемы со здоровьем.
– Перегрузка?
Он отмахнулся и поморщился: сердце отпускало, но нехотя, медленно и будто сомневаясь: а не порезвиться ли еще?
Ну уж нет, давай, роимое, кончай шалить! – вздохнул Чижов. Только этого ему не хватало! Мало со Стасей полная неизвестность так еще и у него неприятности с риском потерять друзей, хлопотную, но как то сразу полюбившуюся работу. Что без нее делать, он понятия не имел, как не имел представления, что будет делать, как жить, случись, что со Стасей.
А ведь узнай кто – спишут, ежу ясно, – подумал уныло и через силу улыбнулся Яну: все хорошо, малыш, только уйди, а?
Парень нехотя вышел и словно унес с собой боль. Сердце отпустило.
Николай оттер со лба выступивший пот и мотнул головой: что же это было то?
Поднялся осторожно, прислушиваясь к ощущениям в груди, постоял и, нацепив маску бодрости на лицо, вышел из душевой.
Кир накладывал регенерирующую мазь на рану, а Дон придерживал голову Стаси и ругался с Вит:
– Не долетит, слышишь?! Снижайся!
– Ни черта!
– Заряд прошел навылет! Она не выдержит перегрузки! Ты посмотри, кровищи сколько!!
– Не мельтиши, – буркнул Кир. Кровь под слоем мази сворачивалась на глазах, образуя струп. – Все в норме. Прорвется.
– Чуть повысится давление и струп сорвет.
– Не сорвет, я нанон ввел.
– Ей нужно пару дней…
– Да нет у нас этих пару дней!… И хватит.
Дон осел рядом с женщиной, взъерошил и без того стоящие дыбом волосы:
– Шульгин голову оторвет.
– На гильотину еще добраться надо.
– За нами хвост, – бросил Вит. Мужчины повернули головы в сторону окна заднего обзора. По небу, черной густой стаей шли планеры, пытаясь взять в кольцо своего собрата.
– Всю армаду подняли, – хмыкнул Кир.
– Обломятся, – отмахнулся Дон и двинулся к панели управления. – Где то у них здесь должна быть кнопка замены поврежденных систем. Ага! – нашел реле и отжал его до упора.
Планер дернуло, двигатели дружно смолкли и он, как фантик от конфеты начал фланировать по воздушным потокам, стремясь вниз. Секунда, толчок и двигатели взвыли вновь, заработали дружно и слаженно. Планер быстро набрал высоту и скорость.
– О! Вот это техника! Молодца технократы! – похлопал по обшивке салона ладонью. – С трепетом к технике.
– Займись связью. Мне нужна база, – приказал Вит.
– Легко. У них здесь на все случаи жизни платы.
Присел у нижней панели с радарными дисплеями, соображая как ее вскрыть.
– Время пошло, – предупредил капитан. Планер выходил на заданную высоту и нужное направление.
Горло сдавливала то ли боль, то ли сожаление, но то и другое тонуло в остром чувстве вины и потери. Она попыталась встать не понимая, вернее не принимая, что ранена, что Тео остался далеко и так же безвозвратно канул во времени и пространстве, как тот миг, что был отмерян им и истрачен на ерунду. Все что было важно, все что было главным для нее теперь показалось песчинкой по сравнению с гигантом, тем самым что спокойно стоял и ждал, когда обратит на нее внимания, а она усиленно разыскивала песчинку, укрытая его тенью.
– Лежи! – грубо потребовал Кир и прижал к полу.
Тео! – имя легло легкой красноватой пеной на губы, но так и не слетело с них.
– Молчи. У тебя связки в хлам, – предупредил робот.
– Придержи ее, идем на исходную, – бросил товарищу Вит.
– Связь, капитан! – порадовался Дон и бросил наушник в руку Вубса.
– База? Я альфа. Выхожу на исходную позицию. Координаты выхода?… А кто бы знал. Группа в полном составе. Четверка с нами – десятка. При перегрузке может уйти в ноль. Готовьте патруль – сами не выйдем.
Дежурный скинул наушник и развернулся к переговорнику:
– Товарищ полковник, «Альфа» вышла на связь! Выходят на исходную! Четверка ранена!
– Координаты выхода?!
– Пока неизвестны.
– Пеленг!
– Альфа, альфа! – начал вновь добиваться связи с группой дежурный. Остальные услышав новости начали подтягиваться к нему, с напряжением следя за разговором. – Нужен пеленг! Альфа, нужен пеленг!
– Кир, как у тебя с пеленгом?
– Нормально. В рабочем состоянии.
– Везет, мой не фурычит, – посетовал Дон.
– Меньше подставляйся.
– Разговоры! Кир, нужен пеленг, иначе уйдем – они нас не найдут.
– Понял.
Мужчина прошел к пульту управления планером и влез в базу данных, подсоединился к датчикам регулировки температурного режима борта. Он по сути и стал планером:
– У нас проблемы, Вит. Регуляторы по правому борту не работают, закрылки перешли на автоматическое питание. Можем не сесть.
– Исправь.
– Их заклинило.
– Сними код.
– Попытаюсь.
– База! Альфа на связи. Пеленг есть, следите. Вышел на исходную.
