Первым опомнился Княженцев.
– Позвольте! – воскликнул он. – Как так – задержите? На каком основании?!
– Да на самом простом, – весьма разумно отвечал старлей.
Егор в гневе опять было раскрыл рот, но Пашка успел заглушить его.
– Стоп, стоп, князь! Погоди. Не лезь пока. Слушайте, – он повернулся к участковому. – Вы что, нас подозреваете в чем-то? Считаете, что мы юлим, неправду говорим вам?
– Да что вы, что вы! – Пыжов успокаивающе приподнял короткопалую ладошку. – Ничего не думаю. А надо разобраться.
– И потому вы нас задерживаете? – Павел сделал иронические глаза.
– И какое у вас на это право? – снова встрял Егор. – Я не юрист, конечно, но мне известно, что таким правом обладает только суд! А вы, при всем нашем к вам уважении, отнюдь не принадлежите к судебной системе, верно?
– Все правильно, все правильно, – охотно согласился Пыжов. – Только ведь я-то какой-никакой, а юрист. И могу разъяснить: суд обладает правом взять под стражу или оформить подписку о невыезде. А что касается задержания на срок до семидесяти двух часов для выяснения личности, то это могут сделать и органы милиции. До предъявления официального обвинения. А там или предъявить, или отпустить. Верно я рассуждаю?
Егор на это не нашелся, что ответить. «Черт его знает, – неуверенно подумал он. – Может, и правда так…»
– Подождите-ка, – Пашка воинственно выпятил грудь. – А что значит – задерживаете? Под замок нас посадите?
Ну тут представитель власти так замахал руками, в таком непритворном ужасе, что Егору аж смешно сделалось, несмотря на всю двусмысленность ситуации. Оказывается, у Пыжова и мысли подобной не возникало. К в голову ему это не могло прийти!
– …Да нет же, нет! Просто я вас прошу три дня побыть здесь, в Метеле, пока я разбираться буду!..
– А вы разберетесь за трое суток? – с подозрением спросил Павел.
– Да уж постараюсь как-нибудь. А не разберусь – так что же поделать! Больше все равно не имею права вас задерживать. Гуляйте себе на все четыре стороны.
– А документы наши? – также подозрительно осведомился Забелин.
– А документы пусть пока побудут у меня, – порадовал участковый к вновь постучал пачечкой по ладони.
– Н-ну, уж нет, позвольте. – Пашку это так возмутило, что он заикнулся. – Мы свои гражданские права знаем! И не позволим попирать их. Так что документы вы у нас изъять никак не можете.
– Хорошо, хорошо, – неожиданно легко уступил Пыжов. – Тогда под честное слово. Годится?
– Ладно, – сказал Забелин. – Честное слово офицера! Это я вам даю.
– А вы офицер?! – так и просияло лунообразное лицо под фуражкой.
– В прошлом.
Участковый мгновение думал, затем тряхнул головой: эх, была, мол, не была!
– Ну ладно! Держите, – и вернул Павлу все документы.
– Вот, благодарю, – смягчился Павел.
Пыжов уселся на свой мотоцикл.
– Значит, договорились! Трое суток я вас прошу не уезжать. Остановиться можете… Да вот хотя бы у Клавдии Макаровны.
Когда Пыжов сказал так, Егор обернулся…
И увидел, что Клавдии Макаровны нет.
От неожиданности он даже икнул.
– Ха! Ушла куда-то.
– Да ничего, ничего! – вновь замахал руками Пыжов. – Это не надо… Это я гак, сказал только…
И лягнул ногой стартер. Мотоцикл сердито трескотнул, но не завелся.
– Да! – вдруг вспомнил Пыжов. – Оружие какое-то у вас есть?
– Нет, – быстро ответил Пашка. – Не брали с собой.
– Ну и правильно. – Повторный толчок ногой – и на сей раз мотор послушно взревел, а глушитель фыркнул сизым дымком. – До завтра, значит! Бывайте!..
И утарахтел туда, откуда появился. Трос зачем-то смотрели ему вслед, видели, как массивный милицейский зад подпрыгивает на седле мотоцикла, а на боку подпрыгивает плоская офицерская планшетка.
Уменьшаясь и затихая, участковый докатил до дальнего перекрестка, вильнул вправо и исчез. Шум двигателя стих.
– Ну что, друзья, – Аркадий улыбнулся. – Будем устраиваться?
