– Чего видел? – повернулся особист.
Зрение Беркутова было почти идеальным. И далеко внизу, в долине елей, на опушке он вдруг увидел шпионски согнутую человеческую фигуру.
Этот человек явно и встревоженно спешил. Сергей и не успел заметить даже, как он был одет. Просто темная, со спины, сутулая и торопливая фигура. Она нырнула в заросли, тяжелые еловые ветви качнулись и стали на место. И тихо. Будто бы и ничего.
– Что там? – переспросил Миловский.
Сергей простодушно пересказал, что видел.
– Мне показалось, что он таится, – со значением добавил он.
Капитан замер на мгновенье. И свистяще выругался сквозь зубы.
– Т-твою мать… – произнес он.
Лицо его сразу утратило все расслабленное умиротворение. Стянулось в жесткую, дубленую маску.
– Сволочь, – сказал капитан и заставил Беркутова повторить то, что тот видел: дотошно, с пристрастием. Удивляясь, Сергей повторил, а потом, конечно, не преминул поинтересоваться:
– Слушай, а что такое? Неужели это по твоей части, контрразведческой?.. Я, ты знаешь, как-то это не воспринимал прежде всерьез…
Миловский стоял в сбитой на затылок фуражке, закусив губу. Глаза невидяще смотрели вдаль.
– Да ну как тебе сказать… – проговорил он тягостно… Замолчал, будто бы не хотел рассказывать дальше. Потом тряхнул головой (фуражка соскочила на место) и решительно: – А. ладно! Все равно потом слухов нахватаешься. Правду не спрячешь, так что лучше я сам тебе скажу. Видишь ли, эта местность необычная. Аномальная зона, как сейчас говорят! С некоторых пор…
И тут он изложил молодому лейтенанту примерно то, что в свое время стало известно и нашим путешественникам. По мере того как он говорил, в сознании Беркутова нарастало недоумение, нарастало, нарастало… и, наконец, он нетерпеливо вскричал:
– Но позволь, Геннадий Викторович! Ты что, всерьез?! Все эти деревенские байки…
– Подожди, подожди, – поморщась, перебил Миловский. – Не ори, не на митинге… Я не хуже тебя знаю, что это деревенские сказки. Но ответь мне, какими они должны быть? Что могут придумать темные люди, столкнувшись с неизведанным? Заговорят они о паранормальности, о субстанциях, о космических энергиях… а?
Беркутов молчал.
– То-то же, – сбавил тон капитан. – Понятное дело, что у них это проявляется в колдунах… чертях, ведьмах и всем таком прочем.
– Но тени в лесу… Да что там тени! Я же ясно видел человеческую фигуру! Это что же за субстанции да энергии такие?!
Капитан хмыкнул. Оглядел бесконечные просторы так, словно желал убедиться, что никто, кроме его приятеля, не услышит то, что он скажет сейчас. И, очевидно, убедился. Потому что замедленно, как бы вслух размышляя, произнес:
– Скажи… ты когда-нибудь слыхал о такой штуке… проект «Седьмое небо»?
Сергей улыбнулся и сострил натужно:
– Ты имеешь в виду ресторан на Останкинской башне?
Миловский даже не улыбнулся в ответ на шутку.
– Нет. Я совсем другое имею в виду. Совершенно секретный проект «Седьмое небо» занимается вопросами неопознанных летающих объектов и контактами с внеземными цивилизациями. Не слыхал?.. Ну, так и должно быть. Тебе о том слышать и не положено.
– Вот как? – молвил слегка задетый Беркутов. – А что же ты, если это совершенно секретно, решил со мною поделиться? Молчание ведь золото!
Но капитан опять же отвечал без шуток. Он помолчал, покивал задумчиво. И сказал так:
– Хочешь, верь, хочешь, не верь – но мне хочется, чтобы правда об этом не сгинула где-то… в сейфах нашего ведомства.
– Ты же сам говорил – правду не спрячешь, – напомнил Сергей.
– Так в том-то и дело, – вздохнул Миловский. – А они все секретят да таят… От этого идиотские слухи и плодятся.
– А ты считаешь, что надо все взять и выложить?
– Нет, – отказался особист, – так я не считаю тоже. Я расскажу тебе – а ты молчок! А через годы сможешь рассказать еще кому-то… Возможно! Я не говорю, что так и будет, но возможно. А там, глядишь, уж и прятать ничего не надо. Все тайное ведь рано или поздно становится явным.
Беркутов пожал плечами. Ход мысли капитана показался ему странным, но коли уж тому так хочется… что ж, это его дело. А говорить он мог смело – Беркутов не из болтливых. Тайны ему язык не свербят.
Потом, много позже, когда Сергею стали ясны истинные мотивы Мидовского – почему тот поведал секретные сведения именно ему, лейтенанту Беркутову, – Сергей не мог не оценить точности выбора. И он грустно улыбался, вспоминая это.
Миловский, разумеется, предупредил, что он знает не все, – куда ему, рядовому винтику в огромной машине… Но кое-что ему известно, а что-то при наличии мозгов домыслить несложно – если и ошибешься, то не принципиально.
