Но пока в одной части города происходили события, заставлявшие вспоминать Италию с её страстями, бедными падчерицами, негодяями-отчимами, влюблёнными кавалерами и их криминальной роднёй, во "французском секторе" оккупированного города происходило что-то малопонятное. Из подвалов крепости, где хранилась большая часть добычи, группы подозрительно молчаливых типов выносили тяжёлые ящики и мешки. Но направлялись эти группы не в порт, перешедший под контроль пиратов, а куда-то на восток. В сельву? Нет, на побережье. Туда, где уже не было опасных скал с убийственным в любую погоду прибоем. Туда, где стояли наготове многочисленные шлюпки…
А на рассвете пираты обнаружили, что с внешнего рейда пропали два французских линкора — "Генрих Четвёртый" и «Принцесса». И их паруса с каждой минутой приближались к северо-восточному горизонту.
18
— Галя! Джеймс! — Влад так колотил кулаками в дверь, что не проснулся бы только мёртвый. — Аврал!
Галка и Эшби подскочили, как пружиной подброшенные. Не один и не два раза им уже доводилось вот так вскакивать, заслышав крик: "Аврал!" Несмотря на то, что ночка выдалась весёлая во всех отношениях, они одевались со скоростью звука.
— Что случилось? — пока то да сё, Галка учинила «брату» допрос через дверь.
— "Генрих" и «Принцесса» ещё затемно снялись с якоря, — Влад отвечал по-русски: не хватало ещё вводить в курс дела обитавших в доме испанцев. — Этот чёртов придворный мотанул отсюда, и оставил нам в наследство "Иль-де-Франс".
— С пустыми трюмами ушёл, что ли? — очень нехорошее предчувствие превратилось в тяжёлый холодный камень, засевший — если верить ощущениям — где-то во внутренностях.
— Какое там! Из подвалов в крепости вынесли всё, что успели, там осталось только золота миллиона на три!
— А часовые?
— Убиты!
— Чёрт!.. — злая, как упомянутая ею нечисть, Галка открыла дверь и вылетела в коридор, на ходу надевая безрукавку и перевязь с саблей. Джеймс чуть приотстал: он прихватил ещё и пистолеты. На всякий пожарный. — Влад, ты д'Ожерону сообщил?
— Нет. Сразу, как узнал — к тебе.
— Дуй к нему, быстро! Пусть поднимает своих французов в ружьё… Джек, сообщи всем капитанам — сбор на пирсе!
Состояние Галки можно было описать следующей фразой: нет слов, одни выражения. Попадись ей сейчас де Шаверни — рубанула бы саблей наотмашь. Не глядя. Прожив три с половиной года среди пиратов, она видела всякое. И предательство, и обман ближнего своего, и самые невероятные финансовые махинации. Но чтобы французский адмирал, царедворец, официальное лицо, вёл себя хуже любого пирата — это в её голове не помещалось.
"Интересно, а Ментенон тоже с ним ушёл, или здесь остался? Вот смеху-то будет, если месье адмирал кинул и его…"
Новость подняла на ноги весь пиратский контингент, находившийся в Картахене, и французов, оставленных де Шаверни на произвол судьбы. Как! Этот сукин сын посмел их ограбить! Возмущению капитанов не было предела, а о командах и говорить нечего. Причём, среди собравшихся Галка увидела и д'Ожерона, и Ментенона, и капитана «Генриха» — этого де Шаверни вечером спровадил на берег, а вместо него взял на свой флагман более сговорчивого капитана «Иль-де-Франса». Галка не стала ждать, пока ярость и гнев обманутых достигнут пика. Подняла руку, призывая к тишине. Пару минут капитаны ещё возмущённо гудели, но всё-таки уважили требование "генерала Мэйна" и замолчали.
— Так, — сказала Галка, окинув весь бомонд мрачным взглядом. — У меня есть предложение насчёт этих красавцев, — она кивнула в сторону парусов, грозивших вот-вот исчезнуть из поля зрения. — «Гардарика», оба линкора, «Амазонка» и «Акула» полностью готовы к бою. У де Шаверни два восьмидесятипушечных корабля, однако у «Генриха» масса мелких, но неприятных повреждений, а у «Принцессы» нет грот-мачты. Потому ползти она будет достаточно медленно, чтобы мы могли догнать обоих. Впятером сделаем их в два счёта. Но я при этом должна знать, что будут делать те, кто остаётся. Ваши предложения?
— В городе ещё полно добра! — каркающим голосом выкрикнул один из английских капитанов. Опять Роджерс, чтоб ему пусто было… — Мы могли бы собрать не меньше, чем увёз француз!
— Я правил во время игры не меняю, — Галка возвысила голос. — Сказано — не трогать горожан — значит, не трогать!
— Послушай, Воробушек, или ты отменишь своё решение насчёт этих чёртовых испанцев, или мы возьмём своё и без твоего приказа! — наступал Роджерс. И к его мнению, насколько видела Галка, начали присоединяться другие капитаны. Ситуация выходила из-под контроля, и капитан Спарроу только сейчас поняла, каково было капитану Бладу при том же раскладе. Пусть он и литературный герой, но она все эти годы в какой-то степени пыталась равняться на него. И ведь удавалось же! Но сейчас, именно сейчас она не имела права быть рыцарем без страха и упрёка, каким описывал капитана Блада Сабатини. Она должна была быть даже не капитаном Спарроу — Стальным Клинком. Только тогда прочие капитаны станут её слушать…
— Знаешь, что, Роджерс, — удивительно мягким голоском проговорила Галка, а хорошо знавший её Причард на всякий случай отодвинулся в сторонку — эта стерва в такие минуты бывала смертельно опасна. — Или ты заткнёшься сам, или я тебе немножко помогу. Думаешь, если французский адмирал наплевал на договор, то и ты можешь повторить его подвиг? Я ведь вернусь… и обязательно спрошу с тех, кто посмеет нарушать мой приказ! По всей строгости! — рявкнула она. — Надо будет — всех нафиг перевешаю! Так что либо вы остаётесь людьми, либо вы дерьмо! А с дерьмом у меня разговор короткий!.. Всем всё ясно, или повторить для особо одарённых?
Ярость и гнев капитанов были понятны. Но ярость и гнев Галки были таковы, что ни один не решился и далее отстаивать мнение Роджерса. Хотя, многие с ним соглашались: испанцы есть испанцы, так почему бы их не обобрать до нитки? А заодно ещё и развлечься по полной программе? Но капитан Спарроу временами бывала просто страшна. Пираты сами не знали, откуда в такой маленькой женщине столько
