нашел место, где можно было слезть. Мягко приземлившись на землю, Соломин крадучись добрался до прихотливо извивающейся по стене лозы и расстроенно оглянулся вокруг – как и следовало ожидать, Самира нигде не наблюдалось…
– Боже, хоть бы он нашелся живым и здоровым! – взмолился Соловей и подошел поближе к стене. Присмотреться.
Оборванный побег бросился в глаза не сразу – его скрывала листва и тяжелые кисти созревшего винограда. Еле дотянувшись рукой до места, откуда предположительно мог сорваться малыш, парень встревоженно покачал головой и присел на корточки.
– Кровь… Блин… – бормоча себе под нос, он провел пальцами по слегка примятой в месте падения ребенка земле и оглянулся. – Так, и куда я бы пополз, получив серьезную травму? К дому? Вряд ли. К гаражу? Закрыт. Черт…
Полчаса напряженных поисков по всей территории участка не дали никакого результата – следов сына Олега обнаружить не удалось. Соломин, привалившись спиной к забору рядом с местом, где он обнаружил подсохшие капельки крови, мрачно смотрел по сторонам, пытаясь понять, куда мог подеваться пацан, и злился – мест, где ребенок мог бы подняться на стену изнутри, тут просто не было. Ни одного!
– Может, его нашли ДО меня? – расстроенно подумал он, нащупал в кармане платок и утер со лба выступивший за время мотания по тридцатиградусной жаре пот. – Черт… Нашел, чем утираться… – расправив на колене обрывок переданной ему Эолом кожи, Соловей потер поцарапанный грубой тканью лоб и выругался…
– Откуда это у вас? – голос, раздавшийся из ветвей стоящего рядом деревца, заставил парня подскочить на месте.
– Это часть жилета Беаты… Сестры твоего папы… – стараясь разглядеть спрятавшегося в ветвях мальчишку, пробормотал он. – Мне ее дал Хранитель Эол, чтобы ты мне поверил. Меня прислали тебя забрать.
– Куда? – недоверчиво спросил пацан и пошевелился. Соловей, увидев его силуэт, еле удержал пытающуюся упасть в траву челюсть: вся одежда ребенка была усеяна мелкими дырочками, их которых торчали листики, пучки травы и тому подобная дребедень. Так что увидеть его в листве можно было разве что глядя в упор. Личико, перемазанное подсохшей землей, он прятал в сгибе локтя, так что и этого участка загоревшей кожи практически не было видно!
– Сначала в Москву. Полетим на самолете. Потом – на машине к порталу Эола. В общем, к нему в логово. Куда дальше – я не знаю. Мне написали, что в Аниор, но что это такое и где находится – не знаю…
– Можно посмотреть поближе? – слегка скривившись, попросил Самирчик.
– Да, конечно… – подойдя вплотную к стволу, Соловей протянул малышу обрывок кожи.
– Настоящая… Снимете меня отсюда? Рука очень болит. И затекла… – вздохнув, попросил ребенок.
– Конечно… – аккуратно взяв Самира за талию, Гена спустил его на землю и поморщился – судя по всему, левую руку малыш вывихнул. При падении со стены.
– Терпимо? – показав взглядом на плечо, поинтересовался Соловей. – Слушай, а как ты на дерево–то залез? С одной рабочей рукой–то? Больно небось было?
– Я – воин. Как папа. И умею терпеть боль… – совершенно серьезно ответил ребенок. – Пошли. Я хочу в Логово. И побыстрее.
– Минуточку… – Соловей достал из кармана мобилу и, набрав по памяти номер, данный ему Эолом, еле дождался соединения:
– Алё! Это Соломин. Ну, помните, наверное? Я нашел Самира. Жив, здоров. Вывих левой руки. Думаю, найдем… Попрошу Кириллова… Постараюсь завтра быть в Москве… Хорошо, даю ему трубку…
Пока малыш общался с Эолом, Гена задумчиво оглядывал получившийся у ребенка камуфляж – то, что он действовал одной рукой, было заметно. Если его ноги, грудь и левый рукав майки с длинным рукавом превратились в сплошной ковер из травы и листьев, то спину и правую руку он «украсить» не смог. Видимо поэтому и замучился прижиматься незамаскированным боком к стволу. Ведь, даже меняя положение, просидеть на развилке ветки столько времени было, наверняка, запредельно тяжело.
– Воин… – подумал Соловей и вдруг понял, что ему не смешно.
– Все, я готов… – протянув отключенный телефон, мальчик нахмурил брови и поинтересовался: – А что, не переодеваться в девочку нельзя?
– Те люди, которые пытались тебя похитить, могут искать мальчика твоего возраста. А девочку – вряд ли… – присев перед малышом на корточки, объяснил Соломин. – А что, ты считаешь, что это будет плохая маскировка?
– Да нет, нормальная. Просто непривычно как–то. Ладно. Я не против. Сделаю, как надо. Пошли…
…Ребенок оказался терпелив до ужаса – за всю дорогу до травматолога он ни разу не всхлипнул и не пожаловался на боль в опухшем плече. Придерживая руку, подвешенную на чем–то вроде косынки, Самир смотрел в окно и только лишь иногда позволял себе слегка поморщиться. Прижимая к его плечу купленный в ближайшем магазине пакет со льдом, Соловей вдруг представил себе реакцию на такую травму любого из своих учеников и чуть не рассмеялся – они бы, как минимум, рыдали. Осмотр врача и все процедуры, последовавшие после установления диагноза, он перенес так же стоически – не плакал, не кричал и не жаловался. Расплатившись с донельзя удивленным таким поведением ребенка врачом, Соловей гордо повел ребенка к машине, на несколько секунд почувствовав себя его отцом.
Всю дорогу до Милана, откуда посоветовал лететь Кириллов, Самир проспал на заднем сиденье автомобиля. Однако добираться до отеля на руках у Гены отказался:
– Сам дойду. Не маленький…
И почти самостоятельно оделся в игривый сарафанчик, купленный по дороге…
Девочка из него получилась не ахти – несмотря на босоножки, платье и парик, «мужской» разворот плеч и осанка будущего «воина» давали о себе знать. Поэтому, заселившись в номер, Соловей минут за десять объяснил мальчишке, как надо себя вести при таком способе маскировки. И еще часа два ошалело наблюдал за его тренировками перед поставленным на пол зеркалом – уяснивший, что от него требуется, малец отнесся к отработке техники передвижения так же, как к отработке боевых связок. Повторял не получающиеся нюансы до потери пульса и требовал постоянных корректировок. В итоге проникшийся уважением к работоспособности пацана Соломин был вынужден прекратить тренировку и объявить отбой…
Глава 57
Кириллов
Ребята подстраховывали Самира и сопровождавшего его Соломина до момента окончания регистрации. Удостоверившись, что «папа с загипсованной дочерью» отправились на паспортный контроль, Кириллов облегченно вздохнул и, помахав рукой повернувшемуся к нему Геннадию, направился было к выходу их аэропорта. Но не тут–то было – голос, раздавшийся из–за газеты стоящего рядом и увлеченного чтением «пассажира» заставил его вздрогнуть:
– Еще раз здравствуйте, товарищ Кириллов… Не буду кривить душой, утверждая, что не ожидал вас тут встретить… – на лице Шарля, как обычно, играла мягкая улыбка, а об его взгляд можно было бриться. – Я вижу, что друг вашего друга нашел, наконец, своего сына… Или дочку?
– Маскировка, мой друг, не более того… – тяжело вздохнув, признался Михаил Вениаминович. – Увы, у нас нет гарантий, что его враги не ищут мальчика этого возраста…
– Понимаю… Знаете, Михаил, я знаю вас уже несколько лет, и не перестаю удивляться вашей деловой хватке… Кстати, можете не волноваться – с нашей стороны проблем у вашего друга не будет. Даю слово. Мало того, я даже не буду пробивать его документы и копать … Удивлены? Почему?
– Я давно не верю в альтруизм сильных мира сего…
– И правильно! – расцвел в улыбке Шарль. – Это было бы крайне неумно. А весь мой опыт общения с вами позволяет быть уверенным в том, что глупых ошибок вы не совершите. Вот, например, то, как вы ушли от слежки по дороге в Ниццу, меня просто восхитило. И куча нюансов, связанных с оплатой услуг врача, заказом авиабилетов, арендой машины, на которой вы и ваши люди приехали в аэропорт – тоже. Но я не
