о чем-то другом. О чем? Да вот, например, можно подумать о Агнес. Или, лучше, вспомнить ту аферу, после которой меня стали преследовать стражи порядка.
Задумана она была неплохо. И выполнена тоже вполне сносно. Если не считать одного момента. Забирая из сейфа попавшие туда всего на несколько часов личинки бриллиантовых муравьев, я допустил непростительную небрежность. Одна из личинок все же умудрилась прорезать своим острым хвостом защитную перчатку, которая была у меня на руке. Я нисколечко не пострадал, да и разрез получился небольшой, но все же, его вполне хватило чтобы в сейфе остался мой запах. Для того чтобы узнать кто именно стащил личинки, стражам порядка этого вполне хватило.
Так ли уж случайно это произошло? И можно ли этого было избежать? Безусловно, можно. Вот только, с каждым разом когда я запускал руку в чужой карман, вероятность того что я в конце-концов допущу ошибку увеличивалась. Пока, наконец, это не случилось.
Что дальше?
Попытаться сменить род деятельности? Забраться в такой уголок в котором меня стражи порядка ни за что не найдут и стать благонамеренным гражданином? Каждый день ходить на работу, обзавестись семьей, по выходным посещать бар, и рассказывать там, за кружкой пива, каким крутым парнем я когда-то был?
Нет уж, увольте. Это не для меня. Я для этого не создан.
Кстати, а для чего? Для того чтоб стражи порядка все — таки взяли меня за шкирку и упрятали туда, куда Макар телят не гонял? На какую-нибудь мрачную планету, удрать с которой совершенно невозможно и на которой мне придется до скончания века заниматься каким-нибудь высокоинтеллектуальным трудом, вроде дробления киркой камня?
Короче — выбор небогат. Либо самому отказаться от свободы и получить взамен ее картонную имитацию, либо ее у меня отнимут, надолго, и даже не предложат взамен никакой иллюзии. Вот такой выбор. Как в казино, при игре в рулетку. Черное или красное. Причем, что бы не выбрал, проигрыш неминуем.
Хотя… хотя… мне еще может повезти. Я могу поставить на зеро и если судьба будет ко мне благосклонна… Говорят, к тем кто ставит на зеро, она испытывает особое расположение.
— Определилась, — отрапортовала спасательная капсула.
— Ну и куда ты меня доставишь? — спросил я.
— Район в котором мы оказались, почти пуст. Правда, возле самой его границы есть три населенные планеты. Мне кажется, тебе абсолютно безразлично на какой из них я совершу посадку?
— Тут ты угадала, — признался я.
— В таком случае, советую приготовится к т-скачку. Для начала утоли жажду. В воду я добавила слабое снотворное. Выпей ее и остальная часть полета пройдет для тебя незаметно. Учти, каких либо развлечений для тех, кого я должна спасать, не предусмотрено.
Из царившей внутри спасательной капсулы полутьмы выплыло тонкое, гибкое щупальце, конец которого сжимал чашечку наполненную водой.
Пить и в самом деле хотелось.
Осушив чашечку чуть ли не одним глотком, я облегченно вздохнул. Вода имела слегка кисловатый привкус и хорошо утоляла жажду. Щупальце подхватило пустую чашку и унесло ее прочь.
Чувствуя как веки мои начинают тяжелеть, я спросил:
— Кстати, а что бы ты стала делать, если бы населенных планет поблизости не оказалось?
— Ты имеешь в виду, что бы я стала делать если бы в пределах той зоны до которой я могу долететь поддерживая жизнь своих пассажиров не оказалось населенных планет?
— Вот именно.
— Ничего особенного. Просто высадила бы тебя на ненаселенную планету и отправилась за помощью. Без пассажиров я могу летать в космосе сколько угодно. Только, боюсь, в этом случае, помощь к тебе пришла бы не очень скоро.
— А если бы в радиусе твоего полета вообще не оказалось пригодных для жизни планет?
— Слушай, чего пристал? Какая тебе разница?
— Но все-таки?
— Ну, если тебе так хочется знать, — спасательная капсула насмешливо хихикнула. — В том случае если спасти пассажира нет никакой возможности, инструкции предписывают мне его уничтожить. Самым гуманным образом, не ставя его в известность о истинном положении вещей. Можно, например, предложить ему утолить жажду и подать чашку воды, в которой растворен яд, отнимающий жизнь без мучений. Смекаешь?
Я вспомнил кисловатый вкус воды, которую только что пил и осторожно спросил:
— Эй, послушай, ты ведь дала мне и в самом деле снотворное?
— Безусловно, И ничего больше, — подтвердила спасательная капсула.
Правда, мне почудилось что при этом она тихонько хихикнула. Или это было на самом деле? Да нет, все же почудилось.
Уже засыпая, я подумал что отныне ни за какие блага не полечу никуда биокораблями. Ни за какие. Если, конечно, у меня и в самом деле, в будущем, будет возможность куда-то полететь.
3.
Лететь… чувствовать как земля уносится из-под твоих ног, вниз, в недосягаемость, становится призрачной и нереальной, забирая с собой Притаившуюся Опасность, уже было приготовившуюся на тебя кинуться, уже напружинившую стальные мускулы, уже зафиксировавшую на тебе свой безжалостный взгляд… Причем, совершенно напрасно, поскольку ты способен летать и в самый последний момент отталкиваешься от земли ногой, а потом…
Я засмеялся и вдруг понял, что совершил ошибку. Летать во сне и смеяться — не рекомендуется.
Во сне…
Я проснулся и спросонья рванулся, пытаясь выпутаться из опутавших мое тело лент, выбраться на свободу.
— Ага, стало быть проснулся, — промолвила спасательная капсула.
— А мы что, уже прилетели? — поинтересовался я, вдруг сообразив где я собственно нахожусь.
— Еще бы. Вот, жду когда ты проснешься, чтобы вышвырнуть тебя наружу и отправиться обратно в космос. Знаешь, ты был прав, это довольно интересная штука.
Прав? Ну-ну… Вообще-то, приятно оказаться правым. Особенно, когда несешь все что в ум взбредет, для того чтобы спасти собственную шкуру, а потом кто-то тебе сообщает, что это оказалось чистейшей правдой.
— Очень рад что ты не разочаровалась.
— Хватит зубы заговаривать. Выметайся. Мне давно пора взлетать. Из-за того что ты такой соня, я задержалась на этой планете лишних пятнадцать минут.
Опутывавшие мое тело ремни моментально распутались и исчезли в теле капсулы. Потом с тихим шорохом открылся клапан. Судя по проникавшему в него свету там, снаружи, был день.
— Давай, давай, выходи, — поторопила меня капсула. — Согласно моим данным воздух на этой планете вполне пригоден для дыхания таких существ как ты. При посадке я огляделась. Как выйдешь из меня, ступай прямо. Через сотню шагов будет дорога. По ней ты легко доберешься до города. Рядом с ним расположен космопорт. Все, что тебе требуется. Так что, счастливой дороги.
Делать было нечего. Я выбрался из спасательной капсулы и огляделся.
Капсула умудрилась сесть на лесной полянке. Деревья, из которых состоял лес, если только это и в самом деле были деревья, естественно, выглядели странно. Они имели тонкие стволы, увенчанные кронами, здорово смахивавшими на капустные качаны. Собственно лес был редким, а стволы деревьев тонкими, поэтому, дорогу о которой сообщила спасательная капсула я углядел легко.
Стало быть, дорога моя лежит туда.
А теперь, неплохо было бы поблагодарить мою спасительницу.
Я повернулся к капсуле.
— Нечего, нечего, — немного сварливо сказала она. — Обойдемся без хвалебных гимнов. Доставила, выполнила свой долг, а теперь мне пора. Надеюсь, ты не заблудишься?
