согнутые колени, повернул голову.
В помещение вошел невысокого роста человек, фигура которого была скрыта широким, длинным плащом, а голову вместе с лицом скрывал глубоко надвинутый капюшон. Когда дверь за гостем закрылась, он поднял руки и откинул его с головы.
Чего только Дин не ожидал от встречи с посланником, но только не этого. Перед ним стоял улыбающийся ден Сарон.
Альбрайт вскочил со своего ложа, кинулся к старику. Схватив его за плечи, он, все еще не веря своим глазам, всматривался в знакомые черты лица. Монах в свою очередь обхватил своими небольшими сухими руками предплечья Дина.
Так они и стояли с минуту, рассматривая друг друга.
— Вот и встретились, — первым нарушил молчание старик.
— Куда ты пропал? — от волнения хриплым голосом произнес Дин.
— Не торопись. У нас есть время поговорить, — ответил ден Сарон. Отпустив руки Дина, прошел и сел на край его постели. Альбрайт устроился рядом, поджав, как и монах, под себя ноги.
— Рассказывай, — проговорил он.
Старик задумался, собираясь с мыслями.
— После твоей схватки с тем человеком в двигательном отделении корабля ты потерял сознание, и я перетащил тебя в челнок. Ты сам настраивал автоматику, и, как только мы стартовали, почти сразу корабль взорвался.
— Подожди. Не торопись. Какая схватка в двигательном отделении? Какого корабля? Я ничего не помню.
Монах настороженно посмотрел на Дина, а потом протянул свои руки к нему, положив их на кисти рук десантника, лежащие на коленях.
— Помолчи, — сказал ден Сарон, опуская голову.
Несколько минут старик не двигался, погрузившись в транс. Сначала у Дина стали покалывать руки, потом покалывание перешло на плечи и голову, начавшую слегка кружиться. Вскоре это прошло. Голова стала легкой. Пропало ощущение опоры под собой.
Монах убрал руки и покачал головой.
— Я не был до конца уверен, но теперь знаю точно, — задумчиво произнес он. — Тот человек был очень опасен. Он заблокировал твою память. Скажи, с какого момента ты не можешь вспомнить, что с нами происходило?
Легкость во всем теле прошла. Дин отчетливо слышал и воспринимал, что говорил ему монах.
— Я помню, как мы вышли на берег и стали приближаться к стене базы броков на Сумалине. Дальше, сколько я ни мучился, не могу ничего вспомнить.
— Сейчас не думай об этом. Если хочешь, я тебе все расскажу, но это не поможет тебе вернуть память. Отсюда мы отправимся к Домаге, он поговорит с тобой, и тогда ты вспомнишь все.
— Кто такой Домага? И кто эти люди, захватившие нас? Они говорили о посланнике. Это, насколько я понимаю, ты?
— Я твоя тень и я посланник Домаги. Все трудности позади. Успокойся и слушай. Я все расскажу тебе с момента нашего выхода на берег Сумалина.
Мы незаметно добрались до стены и, забросив кошку, поднялись наверх. Сверху хорошо была видна посадочная площадка со стоящим на ней челноком. Вокруг не было ни души, и мы беспрепятственно подобрались к нему и проникли внутрь по пандусу грузового отделения. Увидев внутреннее устройство, ты быстро сориентировался, и мы спрятались в каком-то тесном помещении. Там пролежали несколько часов, до тех пор пока челнок не взлетел. Когда закончилась перегрузка, мы выбрались из отсека и захватили управление, оставив в живых только одного из пилотов. Экипаж челнока состоял из таких же, как ты, людей, все в нем было тебе знакомо. Я понял, что они твои враги, и поэтому не убил тебя. Ты объяснил мне, что как и на Сгоне, так и у вас есть плохие и хорошие люди. Именно плохие захватили и поработили Сгон. Они являются врагами всех остальных людей твоего мира, и мы должны сделать все, чтобы их уничтожить. Когда челнок был принят на борт кораблем, мы разделились. Необходимо было захватить живыми как можно больше членов экипажа, так как без их помощи мы не могли улететь в твой мир. Корабль был небольшим, с экипажем всего в пятнадцать человек, и нам пришлось убить всего троих. Закрыв в разных каютах экипаж, мы долго летели, а ты разговаривал с этими людьми и ходил по кораблю. Потом, как ты сказал, мы пришли в точку перехода и полетели вместе устанавливать заряд на челноке. Ты объяснил мне, как пользоваться скафандром и управлять челноком. Это было просто.
Когда мы вернулись, ты сказал, что это специальный корабль и на Сгоне броки должны узнать о его взрыве. Что и как ты делал, я не знаю, но корабль разделился на две части. Когда ты подорвал заряд, то на одной из этих частей мы проникли в твой мир. Вторая часть, по твоим словам, должна была взорваться в мире Сгона, чтобы этот взрыв увидели броки и решили, что мы погибли. Наше появление в твоем мире ожидал другой большой корабль. Мы не могли с ним драться и победить. Ты ушел что-то делать с двигателями, а я остался ждать у челнока. Время ожидания кончилось, и я пошел за тобой. Ты дрался в отсеке с одним из своих соплеменников. Дрался вяло, не убедительно. У нас не было времени. Я подстрелил его, и ты, склонившись, начал о чем-то с ним говорить, потом покачнулся и упал. Я еще раз выстрелил и потащил тебя в челнок. Ты бредил, говорил, что мы немедленно должны улетать. Я помнил, как управлять челноком, и как только мы покинули на нем корабль, произошел взрыв. Наш корабль взорвался и повредил тот, что нас ждал.
Челнок тоже был поврежден взрывом, и я не знал, куда он движется. Тебе становилось все хуже и хуже, и ты потерял сознание. Я надел на тебя скафандр и не знал, что делать дальше. На том экране, по которому видно, что рядом есть другие корабли, я увидел, что к нам кто-то летит. Включив на твоем скафандре сигнал аварии, я оставил тебя в космосе. Двигатель челнока работал. Я не знал, друзья или враги к нам приближаются. Когда мы ставили заряд для перехода в твой мир, ты сказал, что второй заряд, имеющийся на челноке, надо во что бы то ни стало сохранить. Если он пропадет, то мы не сможем вернуться на Сгон. Управляя челноком, я отлетел подальше в сторону, где летало много камней. Я спрятался среди них и стал наблюдать. К тебе прилетел маленький корабль и взял на борт. Тогда я тоже на одном из камней оставил челнок и в скафандре вылетел туда, где оставил тебя. Включив аварийный сигнал, я надеялся, что его увидят те, кто забрал тебя, и вернутся за мной, но они почему-то меня не заметили. Я уже думал, что умру, но меня все же подобрал другой корабль. Я не знал вашего языка, и, когда они начали спрашивать, откуда я и как сюда попал, я жестами объяснил, что корабль взорвался и я ничего не помню. Они отвезли меня на планету Гишер и поместили в больницу, где меня хотели лечить, но я сбежал. Надо было на что-то жить и искать тебя. Я не знал языка и обратил внимание на нищих. Они есть и у нас на Сгоне. Я стал нищим, но оказалось, что в вашем мире нищие, как и у нас, объединены в свой клан. Меня схватили на улице и привезли в один из подвалов, где решили наказать. Чтобы это было более интересно, я должен был умереть в схватке.
Мне пришлось убить троих. Я не хотел этого делать, но меня заставили. Больше никто не хотел со мной драться. И тогда меня привели к Домаге. Этот человек — верховный жрец нищих и может отнимать или возвращать разум. Он говорил со мной несколько часов. Потом я говорил с ним. Домага не может соврать потому, что я бы это сразу узнал. Он сам для себя и не является ни нашим другом, ни нашим врагом. Домага сделал меня своим посланником в секторе, и я сразу стал тебя искать. Через клан я искал тебя по всей Федерации. Мои люди узнали тебя, как только ты появился на Протосе, и вот мы снова вместе. А теперь ответь мне. Ты что-нибудь вспомнил после моего рассказа?
— Нет, — отрицательно покачал головой Дин. — Теперь я знаю, что и как происходило. Почему мы все сделали именно так, как сделали, но по-прежнему не могу вспомнить, кто я, где мои родители и кто они.
— Твой дух украден. Не беспокойся. Домаго — сильный жрец, и твой дух будет тебе возвращен.
— Что мы будем делать дальше? — спросил Дин.
— Я вижу твой дух, но не могу вернуть его тебе. Завтра мы полетим на Ниму, к Домаге, и все будет хорошо.
— У меня тут друг. Он должен лететь с нами.
— Нет. Твой друг останется здесь, и за ним присмотрят. Когда твой дух будет с тобой, тогда, если
