теперь-то ты понял, что такое боевая телепатия? Ощутил на своей шкуре?»
А он чего?
Он ничего.
Горыныч и в тот момент проникся, когда заметил вместе с девушкой прорезавшуюся Васину способность, а теперь и подавно зауважал этих ребят. Единственно от чего слегка было не по себе, так это, с каким спокойствием окружающая «живодёрня» воспринималась его спутниками. Ну, с Никой было понятно, она каждый день сталкивалась с этим, и деваться ей было просто некуда. Другой вопрос с Васильком – складывалось такое впечатление, что его особо и не волновало всё то, что происходило вокруг. Хотя, если вспомнить где он до сей поры обитал, и что мог видеть в привокзальных трущобах, наверное, паниковать по поводу его истерзанной психики не стоило. Необходимо было заботиться о себе…
Девушка указала ему на шлем, который Гор получил в Городке и так опрометчиво оставил в бронетранспортёре. Хитроумная штуковина должна была защитить его от гипнотических атак, но они сразу же вспомнили про убитую троицу. Бравым парням вся эта экипировка нисколько не помогла. Вася, до сих пор тихо сидевший в своём углу, где устроил берлогу для себя и своего Тузика, названного в честь самых любимых конфет, неожиданно подключился к разговору.
– Филя мине сказал, сто Говолун осень сильный.
– Как, как? – заинтересовался Горыныч, ещё не очень понимая, о чём это он.
– Ну, мальсик етот, котолый тебя по баске оглел! – без лишнего пиетета напрямик рубанул Вася, сжав кулачки. – Ух-х, залаза! Я б ему-у…
– Погоди, погоди, родной, – успокоил его Егор. – То, что ты за меня переживаешь, спасибо тебе, конечно, но ты давай про Говоруна, – он кивнул куда-то за стенку, в ту сторону, где находился пёс. – Расспроси-ка, будь добр.
– А сего спласывать-то?
– Я так понимаю, что про этого «гвардейца» никому и ничего не известно? – получил утвердительный кивок со стороны девушки Горыныч. – Спрашивай всё: кто такой, где обитает, что любит, что не любит и как с ним бороться – это самое главное!
– Ух-х ты, какой любопытный, – возмутился Василёк. – Ладна, сяс.
Взрослые затихли, не мешая странному общению, но долго ждать, не пришлось.
– В обсем, так, – многозначительно заговорил пацанёнок. – Говолун – это мальсик, зывёт он визде, они гуляют тута, – мальчишка закрутил перед собой руками, показывая множество направлений одновременно. – Любит дядьков с пестиками, поиглаться с ними и…и всё!
– Да уж, как он с ними любит играться – это мы видели, – многозначительно пробормотал Егор. – А как его можно победить?
– Филя сказал, – мальчуган захлопал глазами. – Сто с маленькими длаться нехолосо, а нас он больсе не тлонет. Они длузья потому сто, а Говолун не знал, сто мы с Филей.
– Вон чего! – с пониманием закивал головой Горыныч. – Что ж и на том спасибо, похоже, что спать мы можем спокойно?
– Ага! – согласился Вася. – Насы пёсики всех влагей лазгонют…
– Точно! – подтвердила Ника. – Особенно, твой Тузик!
Негромкая возня в «детском» углу постепенно затихла. Довольные и наеденные малыши отрубились очень быстро, не требуя никаких сказочек, чтоб побыстрее заснуть. Лёгкое топотание сверху по броне тоже успокоилось, там обосновался Филимон, заступив в ночной караул, и только Егора никак не цеплял ни Морфей, ни его батяня Гипнос, заведующие сонным царством.
Гор кувыркался на своём месте как навозный жук возле шарика с драгоценным для него провиантом, но удобной позы никак не находил. «Ёлы-палы! Может этот салабон мелкий, по башке мне так шарахнул своим пси-воздействием, что я теперь не усну до конца своих дней?» – загрустил Горыныч, но тут его успокоили.
– Не спится? – прошептала Ника.
– Угу! – отозвался парень обрадовано. На душе полегчало, не только он один мается бессонницей.
– Ты мне, кстати, так и не рассказал про свои прозвища, помнишь?
– И чего?
– Расскажешь? – девушка чем-то зашуршала, устраиваясь поудобней.
– Если ты думаешь, что эта какая-нибудь удивительная история с прологом и эпилогом, то зря, – забубнил Егор. – Ничего интересного. Просто у нас один чудик в команде увлекался Египтом. Всех доставал своими сказками.
– Ну-у, – раздалось из плотного сумрака. – Это и впрямь интересное время было. Достаточно того, что Египетское царство просуществовало несколько тысяч лет, как никакое другое…
– Во-во, и он нам про то же самое мозги компостировал, – оживился Гор. – Про пирамиды, которые вроде бы как и не усыпальницы вовсе, про фараонов ихних на людей совсем не похожих. В общем, интересно было, а потом кто-то в шутку предложил позывные в группе поменять и имена египетских богов на себя примерить. Кирюха сначала заартачился, сказал, что это не шутка!
– Кирюха – это ваш египтолог?
– Ну, да, – подтвердил Горыныч. – А потом, согласился и даже каждому имя подобрал сообразно нашим умениям и привычкам. Говорил, что мы теперь под защитой у своих покровителей. Начальство сначала игнорировало эти наши дурачества, а потом привыкло и даже утвердило их. Удобно было, коротко и звучно: Гор, Тот, Пта, Мун, только Крокодилу не повезло.
– Почему?
– Длинно было – Себек, но мы укоротили, – хмыкнул Егор. – Сёба стали звать, а он и не обижался. Спокойный был, непробиваемый, точно как его прототип, с толстой шкурой и хитрый, подрывником у нас был…
– А вы ещё и взрывали? – удивилась темнота.
– Мы всё умели делать, – вздохнул в ответ парень.
– Всё, всё?
– Ну, почти…
– А Горыныч – это ведь не из египетского пантеона, а скорее наш персонаж, только сказочный.
– Эт точно, – улыбнулся Гор. – Меня так пацаны прозвали, когда я в раж входил.
– Что, трёхголовым становился, что ли? – прыснула в ладошку Ника и покраснела, отгоняя от себя глупые нелепицы, которые полезли в голову.
Ответить Егор не успел. Где-то неподалёку что-то проскрежетало, а затем, разминая свои голосовые связки, взвыло дурным голосом и окончило короткое выступление непонятными булькающими звуками. Парень сел, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи, но последовавшая за этим гробовая тишина ничем больше не нарушалась. Да и Фил вёл себя абсолютно спокойно, не по-собачьи. Любая другая шавка на его месте уже изоралась бы, подняв на уши всех и вся, а этот был спокоен, как удав.
– Удивлён, что пёс не лает? – девушка как будто прочитала его мысли.
– В общем, да, – Горыныч кивнул в темноте головой в направлении крыши, словно его мог кто-то видеть. – Необычно как-то, знаешь! Так, в наше время, его собратья не сторожили!
Сверху донеслось недовольное ворчание, напоминая всем окружающим, в том числе и «сомневающимся», что всё под контролем. Могучие лапы многозначительно поскребли по металлу и успокоились.
– Это он мне так ответил что ли?
– Ну, да, – Ника, похоже, опять веселилась. – Наш лохматый друг деликатно пояснил, что ему можно доверять. А я хочу от себя добавить, что в здешних местах не принято оповещать о своём нападении. Только лев-дуралей предупреждает всех зверей в округе, что выходит на охоту, а тут совсем не так, совсем по-другому.
– Что ж получается – чем больше шуму, тем спокойнее, так что ли? – удивился Горыныч.
– Да нет, конечно! Шум тоже разный бывает, – негромкий женский голос замялся, подыскивая правильные слова. – Просто нужно чувствовать, понимать, что происходит и соответствующим образом действовать.
