замашки у нее те же. Думаю, что с ними делать. Но так этого не оставлю.
Лицо его на мгновение стало жестким, а глаза — ледяными, и Орти поверила — этот не оставит, этот сможет окоротить жадную сволочь. Она даже на мгновение посочувствовала имперским аристократам. С таким императором им придется сидеть тихо-тихо, чтобы, не дай Всевышний, не привлечь к себе его внимания.
— Кто передал кристалл? — спросил искин.
— Первый секретарь и военный атташе посольства, — не стала скрывать девушка.
— Ими займется наша СБ, — усмехнулся император, причем так, что Орти стало не по себе от его усмешки, она просто пугала. — Они будут знать то, что мы хотим, чтобы они знали. И не более.
Немного помолчав, он добавил:
— А теперь, госпожа посол, прошу подробно осветить ситуацию на вашей планете. Политику, экономику, общее состояние социума.
Орти принялась рассказывать. Общественное устройство родной страны всегда казалось ей несколько странным — конгломерат практически независимых государств, связанных бесчисленными договорами и родственными связями правителей. К какой-то мере — олигархия, но только в какой-то. В Верховное Собрание входили только князья самых крупных областей планеты, их насчитывалось ровно двенадцать. Все находилось в руках этих двенадцати человек, им принадлежали основные производства и огромные латифундии. Население Гервайна, за исключением шестиста более мелких князей, работало на них. Однако князья не давили из людей все соки, позволяя безбедно жить — понимали, что если довести население до края, то социальный взрыв неизбежен.
— Но почему тогда князья сами роют себе яму? — с искренним недоумением спросил император.
— Отец предполагает, что большинство из их имущества уже принадлежит кому-то другому, и князья вынуждены плясать под чужую дудку, — нахмурилась Орти. — Ничем иным объяснить их поведение он не может — немало решений, принятых в последнее время, невыгодны никому из них.
— Но это, думаю, не все.
— Далеко не все. Возникли общественные течения какой-то странной направленности, проповедующие свободу от всего — от семьи до долга. Все основные императивы, которыми поколениями жило наше общество, объявляются пережитками феодализма. Причем сегодня эти странные люди требуют одного, а завтра — совершенно противоположного. Множество печатных и сетевых изданий резко сменили направленность и принялись заливать грязью все достижения наших предков. Возник какой-то безумный вал порнографии самого дикого толка. О чем речь, на улицах то и дело демонстрации геев и лесбиянок. Многие требуют даже педофилию объявить легитимной, если «по согласию». О другом я даже не говорю.
— М-да… — император встал и прошелся туда-сюда. — Очень знакомый почерк… До боли знакомый…
— Карханцы?.. — с ледяной яростью выдохнула Орти.
— Они самые. Точнее, плутократы, прикрывающиеся фиговым листком демократии. Жаль, что мы их не добили. Но уверяю вас — добьем.
— Дай-то Бог…
— На Бога надейся, а сам не плошай, — процитировал незнакомую пословицу Алесий II. — Все в наших руках. Ваш отец правильно поступил, что прислал вас с этой информацией. Теперь мы знаем, куда направлен основной удар плутократов. И примем меры. Кстати, что у вас с флотом? Каковы настроения там и в армии?
— С каждым днем все хуже, — понурилась Орти. — Прежний командный состав почти полностью погиб во время тактических учений — в здание штаба врезался грузовой корабль, внезапно сошедший с орбиты. Причину так и не удалось выяснить. Вскоре это объявили несчастным случаем, несмотря на все возражения отца. Вместо погибших пришли какие-то непонятные люди, полные бездари, принявшиеся разваливать флот и армию. Срезать финансирование, принимать на вооружение откровенно неудачные образцы вооружения, массово отправлять в отставку толковых офицеров, а бездарей, наоборот, повышать в звании. Разрешили содержать в военных городках кабаки и бордели. Мало того, появилось так называемое «Управление политического воспитания», офицеры которого учат солдат, что главное — это выжить, что их жизнь, а не страна и долг, основное. Иначе говоря, проповедуется оголтелый эгоизм, а любое сотрудничество объявляется пережитком прошлого, от которого нужно избавляться.
— Как знакомо… — гадливо скривился император. — Они у нас, на Россе, то же самое творили, да только мы их окоротили. На голову.
— У отца просто нет средств противодействия… — горько произнесла посол. — У него нет такой власти, как у вас, ваше величество! Он пытается что-то сделать, но это похоже на борьбу с тенями. В своем округе еще получается что-то наладить, но ситуацию в остальных одиннадцати он не контролирует. И что делать, я не знаю…
— Надо подумать, посоветоваться, — улыбнулся Алесий II. — Что-нибудь, да придумаем. Вы теперь не одни, мы не допустим, чтобы плутократы взяли власть на Гервайне. Это может очень печально закончиться.
Внезапно свет в кабинете тревожно мигнул и стал красноватым. А затем раздался встревоженный голос искина:
— Инцидент в апартаментах посольства Гервайна. Военным атташе убит второй секретарь посольства.
— О боже! — Орти вскочила, обхватив ладонями щеки. — Папа говорил, что второму секретарю можно доверять…
— Запись инцидента! — потребовал император.
— Даю.
На стенном экране возникло изображение второго секретаря, прижавшегося к стене апартаментов около входа. Около него стоял первый в сопровождении атташе.
— Отдайте то, что вы получили от князя Дель Тонлай, и будем считать инцидент исчерпанным, — холодно сказал последний. — Иначе… — он многозначительно ухмыльнулся.
Второй секретарь презрительно скривил губы, затем резким толчком отбросил первого и ринулся к выходу. Он успел нажать кнопку открытия дверей, когда глухо прогудел ручной плазмер, который атташе как-то ухитрился пронести на Белый Крейсер. И второй секретарь рухнул под ноги синтарцам. Те среагировали мгновенно, выбив оружие из рук атташе и скрутив его, как и первого секретаря. Офицер нагнулся на раненым, одновременно вызывая медиков, хотя видел, что рана смертельна.
— Возьмите… — прохрипел раненый.
— Что? — не понял синтарец.
— У меня в плечо вживлен кристалл… Так важное… Возь…
Он вздрогнул, вытянулся и умер. Синтарец встал, наградил возмущенно орущих о своей дипломатической неприкосновенности гервайнцев мрачным взглядом, отчего те сразу примолкли, вспомнив о репутации этих головорезов, и достал кинжал. Затем снова наклонился, нащупал в плече трупа кристалл и вырезал его, почти не испачкавшись в крови.
— Офицеру благодарность в личное дело за оперативность! — бросил император. — Ко мне его вместе с кристаллом.
— Ждет у дверей, — доложил искин.
— Так впускай!
Дверь отъехала в сторону, и в кабинет вошел синтарский офицер. Он отдал честь и доложил:
— Старший лейтенант хи Ронх-Да по вашему приказанию прибыл! — четко доложил он.
— Вы брат невесты принца? — приподнял брови император.
— Так точно!
— Давайте кристалл.
— Но он в крови, ваше величество!
— Неважно! — властно протянул руку Алесий II.
Офицер расстегнул нагрудный карман, вынул кристалл и вложил его в императорскую ладонь.
— Благодарю! Можете быть свободны.
Хи Ронх-Да снова отдал честь, развернулся на каблуках и покинул кабинет. А император вытер
