Но Васильевич сам вступил в беседу:
– В общем, Борис, положение дел таково… наши биологи подозревают, что на Аудаксе некоторые люди каким-то образом научились выпускать свои самые сильные эмоции… э-э, как бы это сказать? На волю. Наверняка, ты кое-что слышал об открытии защитной оболочки человека, именуемой по-простому – «рубашка»?
Борька сложил брови домиком.
– Ясно, – со вздохом подытожил Васильевич. – В общем, так называемая «рубашка» сдерживает эмоции человека на должном, строго ограниченном уровне. В том числе и страх – самое сильное чувство человека. Есть подозрение, что аудаксяне втайне решились на запретную операцию – сделали надрез в «рубашке».
– Ну а причём тут цифровая борьба? – не сдержал удивления Борька, за что получил строгий взгляд от тренера и тут же смешался.
– А при том, – продолжил свою научную речь Васильевич, – что страх не только предупреждает опасность, но и мобилизует все силы организма на её устранение. Поэтому, лишившись природной защиты, организм находит новый способ самосохранения в силу эволюции, генетики и ещё нескольких дисциплин, пожалуй, для тебя не очень известных.
Борька был согласен, поэтому вновь осторожно кивнул.
– Виталий Романович, – врач указал на тренера, – первым высказал предположение, что у бойцов Аудакса есть некий дар предвидения.
– Что-что есть? – изумился Борька.
– Дар предвидения, – сухо подтвердил Романович.
Борька смутился от его взгляда и решил больше не переспрашивать.
– Я просматривал и неоднократно, – продолжил Романович, пристально глядя Борьке в глаза, – записи боёв, проводившихся на всех, без исключения, Цифровых Играх. Как известно, на первых межгалактических соревнованиях Аудакс проиграл Земле… А все последующие Игры – сплошное золото. Так вот, я заметил, что картина боя у спортсменов Аудакса слишком красива: движения точны и безукоризненны, ни один обманный манёвр со стороны противника не проходит… а так не бывает. Как будто аудаксяне наперёд знают, куда и с какой силой будет бить соперник, где он выложит серию, а где рассчитывает на один точный удар, где будет захват или блок, где подножка… Аудаксяне действуют быстро, точно и правильно – идеально.
Борька поёжился: вспомнил собственный бой.
– Было предположение, что на Аудаксе задействовали биороботов, – ввернул Васильевич. Он внимательно слушал Романовича, но не переставал что-то набирать, пристально глядя в монитор.
– Нет, это невозможно, – покачал головой тренер, – реакция у аудаксовских спортсменов человеческая, опять же – эмоции… Да и на первом медосмотре таких «бойцов» сразу бы рассекретили.
– Вот, нашёл! – вдруг радостно воскликнул Васильевич. – «Рубашка – защитная оболочка организма», статья на три страницы в «Межпланетном вестнике», датируется 15 сентября 2450 года…
– Пятьдесят лет назад! – присвистнул Борька.
– Я уже читал эту статью, правда, тогда не придал ей особенного значения, – Васильевич опять почесал нос – видно, нервничал. – Общий смысл таков – у человека при рождении имеется «рубашка» – тонкая, едва уловимая специальными высокочувствительными приборами оболочка. Своего рода защита человеческого организма от негативных воздействий окружающей среды… но не только. Есть обратный эффект: «рубашка» защищает мир и от самого организма – от его эмоций, страхов, комплексов и прочего негатива, коего в любом организме с вершком. В этой статье говорится об удивительном эксперименте – попытке сделать в такой оболочке лёгкий надрез. Сначала опыт шёл весьма успешно: трём добровольцам провели сложную операцию – при воздействии тончайшего лазера, «рубашку» удалось прорезать на целых три сантиметра! Пациенты чувствовали себя прекрасно и через несколько недель было решено провести тесты. Тогда и обнаружилось, что у исследуемых полностью исчез страх. А через некоторое время у этих людей появился некий дар предугадывания. Как будто они знали, что произойдёт за несколько секунд вперёд: кто что скажет, какое произведёт движение. Научная общественность пришла в бурный восторг, но неожиданно все троих постигла быстрая смерть, диагноз одинаковый – остановка сердца из-за сильнейших перегрузок. Конечно, опыты внесли в список запрещённых экспериментов. Угадай, на какой планете всё это происходило? Маленькая, отдалённая планета с благодатным климатом, очень похожим на земной.
– На Аудаксе?
Васильевич кивнул.
– Если выяснится, что здесь дело пахнет не только допингом, но и запрещёнными экспериментами на людях, о, Аудакс заработает по полной. Кроме того, есть подозрение, что этих первых трёх исследуемых ликвидировали. Эксперимент официально вошёл в категорию запретных, а на самом деле плодами этого открытия довольно успешно пользуются… Понимаешь, какая на тебе лежит ответственность?
– Ты проведёшь бой по специальной схеме, – жёстко произнёс Романович. – Твоя задача – как можно дольше подводить противника под серию быстрых одинарных ударов. За неделю ты запомнишь рисунок боя и будешь в строгости ему следовать – никакой самодеятельности. Если аудаксянин попадётся на нашу уловку – он будет блокировать все твои, даже самые бессмысленные удары… Тогда поединок примет вид театрализованного боя – профессионалы смогут понять, что твой противник знает о движениях заранее, хотя такого не может быть абсолютно. Однако должен предупредить – задача не из лёгких.
– Я понял, – Борька с готовностью кивнул, – постараюсь. Но у меня вопрос… Эта его зелёная кошка с чёрным ободом – что это?
– Эмоция, облечённая в некую форму, – тут же пояснил Васильевич, – в мыслеформу страха… Конечно, с точной вероятностью сказать не могу, но скорей всего, даже если эмоции выпустить, они всё равно будут следовать за человеком на расстоянии.
А Борька вдруг вспомнил, как аудаксянин предупредил его: посоветовал быть осторожнее, когда он будет вставать с кушетки. Ведь Борька же потом упал! Неужели Скорп действительно предвидит близкое будущее? Да, в бою такое обстоятельство обеспечивает немалое превосходство над противником…
– И ещё, самое важное, – Васильевич наградил Борьку тревожным взглядом, – надеюсь, ты больше никому не рассказывал о своих видениях? Кроме Алексея, понятно?
Романович и Борька одновременно посмотрели друг на друга, и последний тут же смутился.
– Если честно… – уши у Борьки стали малиновыми. – Я рассказал об этом Скорпу… аудаксянину, с которым дрался.
В лазарете воцарилось молчание. Борька боялся дышать, чувствуя возникшее напряжение.
Романович скрутил бороду в кулак и сильно дёрнул.
– Ему нельзя драться, – обращаясь к тренеру, произнёс Васильевич и яростно почесал свой нос. – Убьют. При малейшем подозрении убьют.
– Без сомнений, – борода Романовича выдержала ещё одно яростное дёрганье.
Врач и тренер разом опустили глаза и нахмурили лбы.
И тогда Борька отважился.
– Я думаю, Скорп не придал моим словам большого значения, – решительно сказал он. – Скорей всего, он подумал, что я здорово двинулся после удара и всё… А ещё, Скорп сам рассказал мне, что в детстве сильно испугался земной пантеры, а его зелёное чудовище как раз имело вид большой кошки… Может, его страх имеет вид этого, самого ужасного воспоминания?
Васильевич одобрительно кивнул.
– Интересная мысль.
Борька перевёл взгляд на Романовича:
– Я смогу провести бой.
Во взгляде тренера жалость удивительным образом сочеталась с удивлением. Замерев от волнения, Борька ждал его ответа: возможно, это единственный шанс заслужить уважение.
– Можно попробовать, – наконец, выдавил Романович.
Васильевич шумно вздохнул и лишь через некоторое время произнёс:
– Большой риск… Но выхода нет – дело серьёзное.
Всю неделю Борька занимался персонально с тренером, – остальные ребята немало удивлялись этому. Тем более, Романович неожиданно, в ущерб тренировкам, разрешил поездки по Аудаксу, даже с осмотром лучших виноделен. С Лёшкой Борька особо не виделся, да и не было когда – всё время занимали тренировки, а коротких перерывов хватало лишь на еду и сон.
Борька радовался и одновременно страшился этому неожиданному сближению с тренером. Работали они в основном на скорость: Борька заучивал несложный комплекс движений, повторял его раз за разом, стараясь неукоснительно следовать технике исполнения – шла привычная, но не очень выматывающая тренировка. Вскоре Борька мог с закрытыми глазами быстро и чётко выполнить задуманную битву с воображаемым противником, даже если бы его разбудили в три часа ночи. Хитрость заключалась в том, чтобы переманить противника на своё «поле боя», заставить его действовать по своим правилам, – правилам этого, специального придуманного поединка. Если всё пройдёт успешно, видеопространственная запись боя послужит главным доказательством для разоблачения аудаксовских махинаций.
День поединка быстро приближался, пока не обрушился на голову Борьки хмурым серым рассветом.
В его сердце надёжно залёг страх. Желание драться, возможно, насмерть, заметно поубавилось, но Борька ни за что не признался бы в этом. Не вынес бы разочарования Романовича, ни за что.
В раздевалке Борька привычно пережил обморок, но уже под присмотром Васильевича. Собака в видении не нападала, но всё также оглушительно лаяла.
Синий кружок ковра с золотым ободом выглядел сегодня особенно зловеще. Аудаксянин уже ждал его на «тринадцатке», зелёная пантера нервно било возле него хвостом, шипя на землянина.
Борька сосредоточился. Ему бросилось в глаза, что Скорп как-то непривычно бледен: глаза аудаксянина странно бегали по залу, он явно избегал встречаться с Борькой взглядом.
Но когда прозвучал свисток рефери, Скорп неожиданно поднял взгляд на противника.
Его глаза выражали решимость драться насмерть.
Борька тут же почувствовал это, но быстро отогнал страх: ему необходимо было первым начать игру. Поэтому он не пошёл по привычному кругу, а двинулся наперерез к противнику. Аудаксянин не удивился, пошёл навстречу, поднял руки, сжатые в кулаки, к самому лицу.
