не закончились, там ему сделали лоботомию, ты знаешь, что такое «лоботомия»?
Я знаю.
– И когда его друзья увидели, во что превратился прежний весельчак и балагур, они придушили несчастное, лишенное разума существо… Из сострадания.
– «Полет над гнездом кукушки», – долговременная память, хранящая события очень далеких дней, иногда дает мне подсказки. – Но я не растение, Люк, мне не вырезали лобные доли. Не стоит сострадать мне до смерти.
– Не растение, – он легко соглашается.
Пытаюсь найти в зеркале ответы на вопросы, которых не помню. Кто я? Не этот изможденный мужчина с потухшим взглядом, Люк прав. Чужое лицо, чужой взгляд. Ты мне не нравишься, ты мертвый, такие глаза бывают только у мертвых, в них нет жизни, одна пустота.
– Нужно ложиться, непростой денек ждет нас завтра.
Я не спорю. Спать легко и не больно, если только не приходят сны…
Вижу танцующего Люка, он ужасно танцует, кривляется и хохочет. Его голову украшают два гребня из волос, а глаза подкрашены черным… Он беснуется и выкрикивает странные слова, повторяя за голосом, идущим со всех сторон:
Firestarter – поджигатель. Это хорошее и правильное слово, очень сильное, оно должно помочь мне. Помочь разжечь огонь в потухших глазах.
Сон растворяется в утреннем свете. Просыпаться больно, но сегодня пробуждение принесет радость, огонь будет со мной. Я улыбаюсь сквозь боль.
– Видишь то здание на холме?
Солнце мешает видеть, от него не спасает даже затонированный визор противогаза, но я вижу – здание слишком огромное, чтобы его не увидеть.
– Раньше там был молл или супермаркет, я не очень разбираюсь в тонкостях, – объясняет Люк. – Сейчас Узел силы.
– Ты боишься его? – я едва сдерживаю возбуждение, огонь там, мне нужно как можно скорее попастьтуда!
– Я боюсь не его, а своих предчувствий, они на редкость дурные.
Над входом в двухэтажное здание развевается флаг. Когда-то он был многоцветным, но краски выгорели на ярком солнце и символ превратился в бессмысленную, дергающуюся на ветру тряпку.
– Не нравится мне это радужное знамя, – наверное, под противогазом Люк хмурится, голос его наполняется тревогой. – Погляди, на крыше, рядом с флагштоком, пулеметная точка. Похоже, от наших «калашей» пользы сегодня не будет. Предлагаю с собой их не брать, не смешить местных.
Он тянется к моему автомату, но я грубо отталкиваю его руку. Не отдам!
– Ну, как знаешь, если тебе так спокойнее…
Во мне нет спокойствия, но Люку знать об этом совсем не обязательно.
Мы спешиваемся, Зверь останется снаружи, а нас ждет прогулка внутрь бывшего супермаркета. Массивные двери громко скрипят и нехотя раскрываются, когда мы приближаемся к входу.
За дверью огромное помещение, едва освещаемое тусклыми чадящими факелами. Нас уже ждут – делегация из пяти странно одетых мужчин. Двое затянуты в облегающую черную кожу и вооружены винтовками, остальные разодеты в блестящие шорты и колготки, вместо ботинок нечто на высокой платформе, торсы обнажены, либо едва прикрыты легкомысленного вида жилетками с бусинками, цепочками и прочего рода украшениями.
Самый дикий – с размалеванным лицом и перьями, торчащими из шорт, манерно виляя задницей, направляется нам навстречу.
– Здравствуйте, мальчики, наша община всегда рада новым
– Старый член лучше новых двух, – мрачно заявляет в ответ заметно посуровевший маркиз. – Мы проезжали мимо, и теперь вижу, что лучше бы проехали мимо. Всего наилучшего.
– Не спеши, милый, – разукрашенное человекоподобное чудовище жестом останавливает попытавшегося было уйти Зулука. – Нельзя попасть под радужные своды Прайд-сити и остаться прежним. Это волшебное место, где открываются новые горизонты!
Лицо Зулука наливается красным, он злится, шепчет проклятья себе под нос.
– Наши горизонты упираются исключительно в женские прелести, – слова даются маркизу нелегко, он говорит медленно, боясь в любой момент сорваться. – Мы продолжим свой путь, с вашего позволения.
