что преступнику некуда уйти. Включите внешний обзор, капитан.
– Корабль, обзор внешнего пространства, – устало сказал Алекс.
Развернулся экран.
Совсем рядом от «Зеркала», в пяти километрах ста двенадцати метрах, как Алекс сумел определить второпях, висел в пространстве эсминец класса «Люцифер». Боевые люки были закрыты, но это его не успокоило.
Как бы хорош ни был его корабль, но «Люцифер» мог испепелить его в доли секунды.
– Если я не выйду из вашего корабля через двое суток – он будет уничтожен. Если «Зеркало» включит двигатели или откроет боевые блистеры – «Люцифер» откроет огонь немедленно.
– А почему двое суток? – спросил Алекс.
– Флоты Цзыгу пришли в движение. Их атака на земные колонии прогнозируется через сорок восемь часов – плюс минус три часа.
Внезапно Алекс почувствовал себя полностью опустошенным. Будто ему, а не несчастной Зей-Со, вырезали кишки, половые органы и размазали кровь по стенам каюты.
Мир рушился. Весь человеческий мир – раса Цзыгу если и уступала людям по военной мощи, то ненамного. Скоро планеты запылают в огне, скоро космос наполнят потоки излучений и хищные стаи ракет, скоро каждый человек и каждая Цзыгу станут проклинать зачинщиков войны… не зная, что истинный виновник – он, пилот-спец Алекс Романов, взявший в свой экипаж кого-то, способного хладнокровно и жестоко убить Чужого.
И кто бы ни вышел победителем из кровавой бойни – мир станет другим. На уцелевших навалятся остальные расы. Когда-то так было с Тайи, теперь так будет с людьми… или Цзыгу.
– Как вы можете спокойно говорить об этом, Холмс? – воскликнул Алекс. – Вы понимаете, что это – конец всему!
– Пусть погибнет мир, но восторжествует справедливость, – сказал следователь. Алекс обернулся – и встретился с ним взглядом. – Я шучу, капитан. Разумеется, я хочу жить. И хочу счастливой жизни для всех честных граждан Империи.
– Тогда что здесь делает этот корабль? – спросил Алекс. – Его место – в боевой группировке. А нас… либо расстрелять всех сразу, либо погнать в армию. Мобилизация объявлена?
– Конечно. Цзыгу уже направили Императору официальное уведомление о начале военных действий.
– Да при чем тут тот сопляк на троне? – выругался Алекс. – Ему впору заниматься игрой в песочнице, а не принимать военные решения!
Шерлок Холмс нахмурился. Укоризненно произнес:
– Алекс, не стоит так отзываться об особе правящего Императора. Со временем он примет на себя всю полноту власти, и тогда Империя воспрянет к новым высотам…
– Какие высоты? О чем вы? Обе цивилизации погибнут в этой войне! Да неужели Цзыгу этого не понимают?
– Насколько я знаю – понимают, – кивнул следователь. – Любая иная раса вообще не довела бы конфликт до уровня полномасштабного столкновения. Но тут уже вступают в силу глубинные, движущие основы существования каждой цивилизации. Ка- третий объяснил бы лучше меня…
– Объясните как можете!
– Как вам должно быть известно, капитан, большая часть Цзыгу вообще была лишена полноценного разума. Если мужчины… хм. Если трутни, несмотря на приниженную социальную роль, все-таки пользовались любовью и уважением, развивали искусство, то условно-бесполые рабочие особи лишь в последние два столетия обрели самосознание. Человеческая сегрегация на богатых и бедных или на спецов и натуралов ничто по сравнению с пропастью между уважаемыми самками, имеющими двуслоговое имя, и номерными рабочими. Но! Вынужденно, ибо тупые животные не способны работать с техникой, позволив развиваться сознанию у рабочих особей, правящие самки вложили в них высочайшую преданность и любовь к себе. Это гарантирует общество Цзыгу от конфликтов.
Алекс опять вспомнил Геральдику. И его замутило.
– К сожалению, – продолжал Холмс, – мирные и добродушные рабочие особи уже в курсе событий. Ведь именно они находятся на станциях связи, именно они составляют основной экипаж кораблей Цзыгу. Так что… это действительно волна всенародного гнева, это священная война со стороны девяноста пяти процентов их населения. Причем – из них около семнадцати процентов связаны с покойной Зей-Со генетически! Это ее братья… или сестры? Ну, скажем, родственники. Женские особи Цзыгу могут не желать войны. Они согласились бы замять дело, принять извинения и материальную компенсацию… но…
– Их не поймут их собственные рабы.
– Рабочие.
