Дэнни схватился за голову.
— Господи, Дейв, какая потеря…
— Знаешь… Я не могу поверить, что ее нет. Я сидел дома, каждую минуту ожидая, что вот-вот щелкнет замок, она войдет и скажет: «Извини, что я поздно, дорогой, меня неожиданно пригласили в гости…» Господи, я ничего не понимаю. Мне кажется, я схожу с ума. Как мне жить дальше, Дэнни? Я люблю ее. Я люблю моего мальчика. Они оба ушли. Почему оба, Дэнни? Челия никого не обидела за всю свою жизнь. Почему они мне это сделали, почему?
Он повернулся и с размаху ударил головой о стену. Теперь Дэнни понял, откуда появились шишки и кровоподтеки. Он встал, натянул штаны и взял Дейва за плечи.
— Они не хотели навредить тебе. Это был просто несчастный случай. Пойдем выпьем кофе или чего покрепче. Давай, друг, поговорим. Тебе станет легче.
Дэнни повел друга в столовую, где Рита сидела на софе и курила. Она вопросительно посмотрела на вошедших.
— Его жена и ребенок…
Она закусила губу и кивнула. Дейв снова зарыдал. Оставив его с Ритой, Дэнни пошел наливать спиртное. Он уже жалел, что только что на его кровати сидел не грабитель. С тем, по крайней мере, было ясно, что делать.
Ночь будет долгой, подумал Дэнни, а потом — длинная, длинная жизнь.
Когда Дэнни вернулся с двумя стаканами, Дейв, казалось, стал другим человеком: мышцы лица дрожали, под глазами — мешки, щеки обвисли, как у старика, кожа — болезненного серого цвета.
— Выпей, друг, — сказал Дэнни. — Этого с тобой не должно было случиться. Нет на свете справедливости. Господи, я никогда прежде не видел тебя таким. Ты так плохо выглядишь. Я хотел бы тебе помочь.
Но он мог говорить, только говорить.
Дейв даже не взглянул на виски, обхватил голову руками и стал раскачиваться. Дэнни обнял его, как обнимают обиженного ребенка. Они стали раскачиваться вместе, а Рита беспомощно смотрела на них; она не привыкла видеть мужские слезы. Рита была проституткой, а не доктором и могла утешить мужчину, но сейчас она была бессильна.
Через некоторое время Дэнни стало нехорошо. Он понял: это от сильного запаха пота, исходящего от Дейва, от его кислого дыхания. Однако, когда Дэнни отпустил друга и встал, ему стало еще хуже.
Дейв вышел из транса.
— Почему Челия? — сказал он. — Почему не какая-нибудь сука с улицы?
Рита резко отодвинулась от него. Одного взгляда на Риту было достаточно, чтобы прийти в себя. Он увидел боль в ее глазах и спохватился.
— Ох, нет, извини, я не то хотел сказать. Я не знаю, что говорю.
— Все нормально. Я понимаю, ты потерял жену. Это очень больно.
— И сына тоже, не забывай, моего сына. Я играл с Джейми. Господи, когда же это было: вчера, сегодня? Я перестал чувствовать время. Что такое время, Дэнни? Челия и я, мы поздравляли друг друга с тем, что у нас такой ребенок. Он — главное в моей жизни, ты знаешь, и я никогда не сердился, если он будил меня после ночной смены. Я за него готов был кого угодно убить. Джейми умер, а ведь он только начинал жить. Такой веселый, такой непосредственный.
Дэнни не знал, что сказать.
— Это страшный сон, Дэнни, — продолжал Дейв. — От нее ничего не осталось, только черная обгоревшая штука, похожая на чучело ведьмы. Ты же верующий, Дэнни, скажи мне что-нибудь.
— Только ее тело погибло, Дейв. Ее душа с Богом. Ты должен поверить в это, потому что это правда. Челия ушла не навсегда. Она и Джейми ждут тебя где-то, и однажды вы снова будете вместе. Это правда. Ты — мой друг, Дейв, и я никогда не врал тебе. Я верю в это. У Челии была прекрасная душа, и она все еще здесь. И единственное, что ее беспокоит, — это ты. Потому что они с Джейми счастливы. Поэтому ты должен успокоиться и взять себя в руки. Ты понимаешь, о чем я?
Дэнни старался убедить Дейва, потому что искренне верил в то, что говорил. Выражение лица Дейва стало менее напряженным, он понемногу расслаблялся. Рита, полностью одетая, вышла из спальни с одеялом в руках.
— Спасибо, Дэнни, — тихо сказал Дейв и повернулся к Рите. — Извини, я не сознавал, что несу.
— Все в порядке, — сказала она, — но я ухожу. Увидимся, Дэнни. Позаботься о себе. И ты тоже, Дейв.
Прежде чем Рита успела уйти, Дейв уже крепко спал на диване, укрытый одеялом. Дэнни попрощался с Ритой и закрыл за ней дверь.
5
Как и все его собратья, Малох был хамелеоном. В его облике отражалась внешность окружающих людей, которая обманывала всех, кроме его сородичей. Полные тщеславия, они в своей смертной оболочке были прекрасными созданиями.
Малох знал, что его преследовали, когда шел по Турецкой улице, когда бежал по изогнутой, как американские горки, Ливенворс-роуд с Русского Холма.
Когда-то Малох обладал огромной властью над миром, но здесь, на Земле, он почти лишился ее. Единственные преимущества, которые он имел перед смертными, — это сверхъестественная физическая сила и способность к регенерации, гарантирующая бессмертие. Его мышцы, кости и даже мозг восстанавливались в считанные секунды. Если все молекулы его тела не подвергнутся одновременно разрушительному воздействию огромного давления или высокой температуры, ему не грозит смерть.
У Малоха не было защиты от своего злейшего врага и страшного оружия, которое тот нес. Ему оставалось только прятаться среди миллионов людей и надеяться, что его не заметят.
Малох подошел к полупустому ресторану. Ему преградил дорогу швейцар.
— Сожалею, сэр, но вы не можете войти без галстука, — сказал он, приложив руку к груди. — Если вы пройдете в гардероб…
Малох схватил швейцара за шею и сжал ее. Задохнувшийся швейцар рухнул на тротуар. Малох перешагнул через него, пересек зал ресторана, кухню и вышел через черный ход.
За рестораном оказался забор. Он перелез через него и осмотрелся в поисках места, где было бы много смертных, чтобы затеряться среди них. На пустом месте враг сразу его найдет, но, чем больше рядом людей, тем меньше его отличия бросаются в глаза. Он излучал зло, как маяк в ночи. Смертные тоже носят зло в своих душах, одни больше, другие меньше. Конечно, их излучения значительно слабее, но если смертных достаточно много, то поле Малоха расплывается, и врагу уже не найти его. Этот метод маскировки был особенно хорош там, где смертные творили злые деда, где процветали воровство и разврат.
Еще он умел перемещаться в пространстве так быстро, что его враг не успевал прицелиться, даже если уловил сигнал.
В пустой груди Малоха рождался страх, и страх этот заполнял земную оболочку. На небесах это был великий воин, разрушитель, обладающий могущественной силой. Здесь же, на Земле, такой власти у него не было, и он был вынужден принять земной вид, который позволял раствориться в толпе отвратительных смертных.
Страх погубил его. Он бежал, бросив владыку, и вместе с другими устремился туда, где можно было укрыться. Сначала их было много, но с каждым вздохом становилось все меньше. Там, где он жил раньше, не было безопасного места. Оставался только один мир — мир смертных людей.
Один из бойцов вражеского воинства без приказа верховного повелителя последовал за ними на Землю. У него был высокий чин члена Первой Триады, но он не настолько отличился в битвах, чтобы ему было даровано собственное имя. Теперь, казалось, он нашел себе цель — уничтожить врагов, покинувших их мир, всех до единого. Это создание не знало компромиссов, не знало прощения и милосердия. Оно не испытывало ненависти к Малоху и его собратьям: просто такова была цель.
В переулках Малох нашел ночной клуб, ветхую хибару, где стриптизерши стягивали свое нехитрое одеяние, а главный бизнес делался в грязном туалете на задворках. Это было место, где нелегально торговали любовью и наркотиками, где мафиози встречались, чтобы обсудить свои дела, где подкупленные полицейские совещались с гангстерами, где договаривались об убийствах, где смерть прописывалась как лекарство.
Малох вошел, сел за столик в тени сцены и в страхе ждал. Он чувствовал, что его враг на улице и быстро приближается. У двери ночного клуба ужасное существо остановилось. Сердце Малоха замерло, когда враг стал прощупывать помещение ночного клуба. Если только он заподозрит, что Малох здесь, он, скорее всего, сожжет белым огнем ночной клуб до основания со всеми его обитателями.
Малох знал, что излучение, исходившее от ночного клуба, наполненного сводниками, грабителями и убийцами — собравшимися здесь отбросами общества, — уже окутывает его непроницаемым для врага покрывалом. В углу комнаты, укрывшись под скатертью, проститутка развлекала клиента. На задворках, в туалете, торговали наркотиками. В переулке за туалетом подвыпившего бизнесмена сильным ударом по голове свалили на землю и освободили от часов и бумажника. Вся эта местность буквально кишела преступлениями и преступниками.
Наконец враг, так ничего не обнаружив, стал удаляться, и Малох облегченно вздохнул.
Он даже смог улыбнуться подошедшей к его столу девушке.
— Составить компанию, детка? — спросила она.
— Почему бы и нет? — кивнул Малох.
Он заказал выпивку себе и девушке и позволил себе расслабиться.
Девушка положила руку ему на бедро. Она была маленькой симпатичной брюнеткой. Малоха, который был в состоянии удовлетворить девушку физически, заинтересовало ее предложение. В отличие от своего врага, лишенного в своей смертной оболочке половых признаков, Малох был экипирован лучше многих мужчин.
Глаза девушки расширились от удивления, когда она нашла то, что искала.
— Ого, — выдохнула она. — Большой.
Он переложил руку девушки на ее колено. Малох к числу эксгибиционистов[3] не относился.
Девушка надула губки.
