– Эээй, ты там жив? – сложив ладони рупором позвала она.
Ответа не последовало. Девушка почувствовала, что беспокоится, причем сильно. Намного сильнее, чем следовало, когда с твоей террасы падает совершенно чужой для тебя человек. Это было странно. Новые и пока еще непонятные ощущения заставили на долю секунды задуматься. Затем Агния стремглав бросилась к лестнице.
Дверь в комнату, где велись переговоры, была, к счастью, закрыта. Молодой человек лежал на спине под балконом и не шевелился. Высота небольшая, но если он ударился затылком, то могло случиться непоправимое.
Агния упала на колени, приложила голову его к груди: биения сердца не слышно! Ее начала охватывать паника. Что делать? Немедленно звать на помощь? Но тогда придется рассказать всю правду о том, что произошло в храме. Как стыдно! И не это даже самое ужасное. Страшно даже подумать, что отец сделает с персом, проникшим в его дом! Закон ведь будет на его стороне. Гречанка закусила губу. Пощупала пульс на шее юноши. Его не было. В отчаянии толкнула бездыханное тело, вскочила, бросилась назад к дому. В этот момент он пошевелился. Еще через секунду тихо застонал.
Жив! Девушка вновь упала на колени. Похлопала его по щекам. Растянувшийся на земле молодой человек открыл глаза, помотал из стороны в сторону головой, попытался приподняться. Не получилось.
– Лежи пока. Ступнями пошевели, – настойчиво прошептала она, – так, теперь руками подвигай.
Вот и пригодились знания полученные от отца. Все с ним будет в порядке. Так – временная потеря сознания, небольшой ушиб. Через некоторое время сможет ходить. Надо только оттащить его подальше. Отец и его люди могут в любой момент выйти в сад. Позвать на помощь она, в конце концов, всегда успеет.
Тянуть за собой по земле атлетически сложенного молодого человека было непросто. Пришлось повозиться, но через несколько минут он все же лежал на скамье в беседке.
– Отвечай, только быстро и четко, – решительно приступила к допросу окончательно пришедшая в себя гречанка, – как ты проник сюда?
Молодой человек потирал ямочки в основании черепа. Значит, по–прежнему сильнее всего у него болят только эти места, отметила Агния. Это хорошо, так как означает, что других существенных повреждений точно нет, а эта боль, – учил ее отец, – скоро пройдет.
– Ты...
Молодой человек блаженно улыбался.
– Пленительная...
Агния быстро освободила от одежды торс незваного гостя и тонкими пальчиками ущипнула его за соски.
– Ай, больно же, – вскрикнул Кайс и, видимо, начиная приходить в себя, ответил, наконец, по делу:
– Через забор, конечно. Из соседнего двора. Вон там.
Юноша движением головы показал в глубину сада.
– Чего тебе здесь надо?
– Я же пытался объяснить тебе там – в храме. Но ты так ничего и не ответила! А мне нужен ответ! – воскликнул Кайс, причем так громко, что Агния невольно оглянулась на дом.
– Никакого ответа не будет. Убирайся немедленно!
– Я не уйду.
– Придется!
– Просто так не уйду. Обещай, что мы увидимся! Завтра! – молодой человек схватил Агию за руку. В его глазах одновременно читалась мольба и восхищение. Сердце ее предательски застучало.
– Нет. Нам незачем встречаться, – быстро проговорила она, – ты перс, а я гречанка.
– И это единственное препятствие?
– Нет, не единственное, но достаточное.
Дверь на первом этаже распахнулась. На пороге появился отец.
– Агния, ты здесь?
– Да, я в беседке. Вышла подышать воздухом. В доме так душно.
– Мне надо поговорить с тобой до того, как ты ляжешь спать.
Агния повернулась к Кайсу, вырвала свою узкую ладонь из его широких ладоней и повелительным жестом указала: вон отсюда! Но распластанный Аполлон и не думал повиноваться. Напротив, сложил руки на груди, театрально
